Сингл и Сингл

На что клерк с сожалением ответил, что о вылетах из Анкары у него никакой информации нет. Из аэропорта Агги ретировалась в маленькое кафе, из которого в присутствии Аполлона и позвонила Броку. После этого ей не осталось ничего другого, как ждать, ждать звонка от «твоей матери или меня», чем она, собственно, и занималась.

«А что сказала бы моя настоящая мать… та, которая была счастлива, лишь когда все было, как ей хотелось? «Делай с ним что хочешь, Мэри Агнес, если только ты не причинишь ему вреда…» И мой отец, образцовый шотландский учитель? «У тебя сильный характер, Мэри Агнес. Тебе не пристало скулить из-за…» Зазвонил телефон. Желание поговорить с ней возникло не у матери, не у отца, а у телефонистки информационной службы.

– Сообщение для Архангела. «Это я».

– Вам забронирован билет на рейс до Игрушечного города. Это Тбилиси.

– По прибытии вас встретят. Фоллбэк, ваш тамошний дядя.

Аллилуйя! Это подарок!

Вскочив на ноги, Агги бросила на столик деньги, в последний раз потрепала Аполлона по голове и, трепеща от радости, помчалась к терминалу регистрации пассажиров, вылетающих из Стамбула. По пути вспомнила про затвор и рожок от «Калашникова», и ей хватило ума выбросить их в урну до того, как отдать сумку на рентгеновский контроль. «Полиция раскроет еще один террористический акт», – подумала она, представив себе, какой поднимется шум, когда будет обнаружен этот «мусор».

* * *

Брок поднялся на борт военно-транспортного самолета в аэропорту Нортолт с твердым убеждением, что всю мелочовку он делал хорошо, а вот все действительно важные дела провалил. Он арестовал Массингхэма, но Массингхэм никогда не был для него главной целью. Он распознал в Порлоке самое червивое яблоко, но ему недоставало улик, которые, представленные в суде, надолго упекли бы продажного полицейского за решетку. Для этого ему требовался Сингл, но шансы заполучить его живым Брок расценивал как нулевые. Утром он договорился с русскими: ему отдадут Сингла, если им достанутся Хобэн и Евгений. Однако Брок практически не сомневался, что Тайгера пристрелят до того, как он, Брок, попадет в Грузию, и на душе у него скребли кошки, потому что в решимости добраться до отца он послал на смерть сына. «Напрасно я отпускал его гак далеко, – говорил себе Брок. – Мне следовало ехать с ним, все время быть рядом».

Понятное дело, вина лежала исключительно на нем. Как и Агги, он убеждал себя, что мог предусмотреть подобное развитие событий (Оливер открыто декларировал свои намерения), но проявил недопустимую медлительность и не принял необходимых мер предосторожности. «Я толкал, а Тайгер притягивал, и притяжение Тайгера оказалось сильнее моих толчков». Только неизбежность грядущего сражения успокаивала его, перспектива сойтись с противником лицом к лицу, благо место и время уже определились. Да, он шел на риск, для него лично операция могла закончиться трагически, но этот момент они с Лайлой подробно обговорили в присущей им иносказательной манере и пришли к выводу, что выбора у него просто нет.

– Там будет один молодой человек, – часом раньше рассказывал он Лайле по телефону. – По моей вине он попал в передрягу, и я не уверен, что поступил правильно, подвергнув опасности его жизнь.

– Да? А что с ним случилось, Нэт?

– Видишь ли, он отправился на прогулку и не без моего содействия попал в дурную компанию.

– Тогда ты должен пойти и вызволить его, не так ли, Нэт? Нельзя оставлять этого молодого человека одного.

– Да, я знал, что ты дашь мне такой совет, Лайла, и я тебе благодарен. Потому что это не пустяковое дело.

– Разумеется, нет. За пустяковые дела нет смысла и браться. Ты всегда все делал правильно, Нэт, с той поры, как я тебя знаю. Вот и сейчас не останавливайся, если тебе это не по душе. Иди и делай то, что считаешь нужным.

Но ей хотелось обсудить с ним более важные проблемы, за что он и любил ее всем сердцем. Ветреная дочь начальницы почтового отделения сошлась с владельцем строительной фирмы Палмером, который бросил жену и детей. Лайла намеревалась при следующей встрече высказать молодому Палмеру пару теплых слов. Решила, что ради этого она готова съездить на строительную площадку. Что же касается почтмейстерши, так та подложила свою дочь под самого богатого мужчину в городке, а теперь сидит за пуленепробиваемым стеклом и делает вид, что ее это не касается…

– Только будь осторожна, Лайла, – предупредил ее Брок. – Нынче молодые люди не столь уважительны к старшим, как в наше время.