Сингл и Сингл

Доктор Конрад говорил о лжекурьерах. Курьерах, которые сговорились и набросились на своего благодетеля. В словах доктора Конрада слышались страх и негодование. Русских курьерах. Польских курьерах. Даже английских. Иногда он переходил на шепот. А его свиные глазки раскрывались все шире. Эти курьеры плели сети заговора, в котором он лично не принимал ни малейшего участия, слово чести. Но курьеры продолжали появляться, и их лидером в то Рождество был доктор Мирски… «у которого, это я могу сказать вам под большим секретом, отвратительная репутация и прекрасная жена с длинными ногами, если, конечно, она – его жена, потому что с доктором Мирски, который поляк, никогда не знаешь, где правда, а где ложь». Доктор Конрад шумно выдохнул, достал из кармана синий шелковый носовой платок, промокнул потный лоб.

– Я расскажу вам то, что могу рассказать, Оливер. Я не могу рассказать вам все, но расскажу тот максимум, который позволяет мне моя профессиональная этика. Вас это устроит?

– У меня нет другого выхода.

– Я ничего не буду приукрашивать, не буду рассуждать, отвечать на дополнительные вопросы. Даже если поведение некоторых персон не укладывалось ни в какие рамки. Пусть так. Мы – адвокаты. Нам платят за уважение законов. Нам не платят за доказательства того, что черное – черное, а белое – белое.

– Он вновь протер лоб. – Возможно, доктор Мирски – не локомотив этого поезда, – шепотом добавил он.

Заинтригованный, Оливер на всякий случай кивнул.

– Может быть, он – вспомогательный локомотив, который ставят в хвосте.

– Может быть, и так, – согласился Оливер, по-прежнему не понимая, куда клонит Конрад.

– Всем известно… тут я не выдам профессиональных секретов… что последние два года дела шли не так хорошо.

– Для «Сингла»?

– Для «Сингла», для некоторых клиентов, для некоторых покупателей. Пока покупатели получали прибыль, «Синглу» удавалось держать ситуацию под контролем. А если покупатели переставали откладывать яйца? Тогда «Сингл» не мог их сварить.

– Разумеется, нет.

– Это логично. Иногда яйца разбивались. Это безобразие.

Перед мысленным взором Оливера возник отвратительный стоп-кадр: голова Уинзера, разлетающаяся, как разбитое яйцо.

– Покупатели «Сингла» – тоже мои клиенты. Клиенты с разнообразными интересами. Я не знаю, какими, это не мое дело. Если мне говорят, что это экспорт, значит, экспорт. Если организация отдыха, значит, организация отдыха. Если мне говорят, редкие металлы, руда, уголь, механическое или электронное оборудование, я в детали не лезу. – Теперь он промокнул губы. – Мы называем таких клиентов многогранниками. Да?

– Да. – «Говори по делу, – молил Оливер. – Выкладывай то, что знаешь».

– Партнеры ладили, отношения были ровными, клиентов и покупателей все устраивало, как и курьеров.

«Каких курьеров?» Вдруг он увидел перед собой Массингхэма, в трико, в желтых подвязках и камзоле.

– Приходили значительные суммы денег, прибыль росла, индустрия отдыха процветала, казино, отели, дансинги, все работало как часы, не было проблем с экспортом-импортом, я уж не знаю с чем. Мы выстроили прекрасные схемы. Я же неглуп. Ваш отец тоже. Мы старались все учесть. Мы ведь не только теоретики, но и практики. Вы с этим согласны?

– Абсолютно.

– До тех пор пока… – Конрад закрыл глаза, глубоко вдохнул, указательный палец завис в воздухе. – Все началось с пустяков. Вопросов мелких чиновников. В Испании. Португалии. Турции. Германии. Англии. Их направляли из единого центра? Мы не знали. У тех, кто раньше принимал нас с распростертыми объятьями, вдруг появилась подозрительность. Банковские счета замораживались под предлогом проведения расследования. Загадочным образом. Торговые сделки не утверждались. Кого-то арестовали… по моему убеждению, не имея на то никаких оснований. – Указующий перст опустился. – Единичные, ничем не связанные между собой инциденты. Но для некоторых людей, не такие уж изолированные. Слишком много вопросов – недостаточно ответов. Слишком много инцидентов, так что о совпадении пришлось забыть… пожалуйста. – Опять пошел в дело шелковый носовой платок. Пот выступал на лице Конрада, как роса. Пот, словно слезы страха, заливал мешки под глазами. – Это не мои компании, Оливер. Я – адвокат, не трейдер. Я занимаюсь тем, что на бумаге, а не в трюме корабля. Я не снимаю шкурку с каждого банана, чтобы убедиться, что это банан, а не что-то другое. Я не заполняю… Manifest.

– Какое слово, однако. Манифест.

– Пожалуйста. Я продаю вам ящик, я не несу ответственности за то, что в ящике. – Он провел платком по шее. – Я даю совет, исходя из информации, которую получаю. Я беру вознаграждение, и до свидания. Если информация не соответствует действительности, как я могу за это отвечать? Меня могут неправильно информировать. Получать ложную информацию – не преступление.

– Даже на Рождество, – Оливер подталкивал его в нужном направлении.