Синяя канарейка

Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что здесь произошло. Владельцы квартиры съехали. Что теперь с ними, то ведают лишь боги «Другой реальности». Но они аккуратно перекрыли краны с водой и заперли за собой дверь. Это уже после незваные гости самым грубым образом выломали её, наследили и устроили в квартире погром. Но подобному тотальному разграблению, даже не разграблению, а проверке, подверглись все без исключения квартиры. Кто-то целенаправленно прошёлся по всем этажам и выломал все двери. И ведь не лень было.

– Пошли на кухню, там балкон, лучше видно, – пояснил Виант.

Когда-то на балконе стоял белый шкаф. Однако мародёрам показалось мало вытряхнуть всё его содержимое на пол. Для полного счастья они опрокинули его. Наверно, искали тайники с едой. Впрочем, грех жаловаться. Виант, Инга следом, забрались на опрокинутый шкаф. Получилась очень даже хорошая и удобная площадка как раз чуть выше перил.

Не так давно это был очень хороший балкон, достаточно широкий и длинный. На перилах до сих пор висят ящики с землёй, а сами перила сделаны шириной сантиметров в пятнадцать. Наверно, на них было очень удобно опираться локтями и любоваться зелёной окраиной огромного города. Увы, взрывная волна вдавила стёкла в кухню и смяла цветы. А мародёры лишь довершили разгром. Но это ладно, Виант нахмурился, гораздо больше его расстроил вид с четвёртого этажа.

Гениальная идея очень вовремя пришла Инге в голову. Ещё минут двадцать, и сумерки укроют землю. А пока Таяна, местная звезда, ещё только примеривается к линии горизонта, чтобы мягко скрыться за ним. Это был бы красивый закат, лазурное небо и тучки, что подсвечены снизу красным. Но, стоит опустить глаза на грешную землю, как нежная лирика тут же рассыпается в прах, а её место занимает жестокая проза.

Как это обычно бывает, по окраине большого города идёт не просто улица, а широкий проспект по четыре полосы в каждую сторону. Лишь с высоты четырёх этажей удалось разглядеть, что на той стороне не лес, а лесопарковая зона, хотя и весьма широкая. Ещё дальше видны одно и двухэтажные коттеджи, несколько более широкие и высокие здания торговых центров. Это так называемые пригородные посёлки или города-спутники. Вейтин, как столица большого и богатого государства, до самого начала ядерной войны продолжал и продолжал расширяться во все стороны. И сейчас на широком проспекте, у которого по четыре полосы в каждую сторону, встала автомобильная пробка.

– Ничего подобного в Москве я и близко не видела, – заметила Инга. – Никогда не видела.

Машины, машины, машины, самые разнообразные легковые машины протянулись по всем восьми полосам с запада на восток. Бампер к бамперу, буквально. Но и это ещё не всё. Когда движение встало, то наиболее хитрые водители захотели объехать грандиозную пробку. Плевать на правила, лишь бы выбраться из обречённого города любой ценной. В результате машины запрудили тротуары по обоим сторонам. Даже лесопарковая зона забита легковушками. Многие рискнули съехать, да никто, похоже, так и не сумел выбраться обратно. Машины застряли между деревьями и наглухо перегородили все возможные объездные пути.

Виант качнул головой. Образно говоря, перед ним не просто автомобильная пробка, супер пробка, всем пробкам пробка. Сами по себе машины уже не смогут разъехаться, никогда не смогут. Огромное количество легковушек придётся эвакуировать, а то и сразу утилизировать. Хотя, конечно, в ближайшие десятилетия никто этим заниматься не будет. Но и это ещё не всё.

Ядерное цунами добралось-таки до северной окраины Вейтина. Пусть оно потеряло былую разрушительную силу, но и того, что осталось вполне хватило, чтобы сдвинуть легковые машины в восемь рядов в сторону. И не просто сдвинуть, а перевернуть, опрокинуть и сгрести в кучи. Таким же образом ледник сдвигает в сторону тяжеленные валуны. Разве что цунами справилось гораздо быстрей.

Сдвиги особенно заметны в тех местах, где в проспект на окраине Вейтина вливаются улицы из центра города. Ну а там, где на пути рукотворной волны оказались дома, машины так и остались на своих местах. И тем более ужасно наблюдать эту картину с четвёртого этажа.

И тишина. Зловещая тишина белым саваном укутала некогда шумный, а теперь мёртвый, город. Виант протёр глаза передними лапами. Он и сам прожил девять лет в Москве. Между тем, что он видит, и между тем, что он слышит, точнее, не слышит, в его разуме возник когнитивный диссонанс.

– Как тут тихо и страшно, – прошептала Инга.

Будто назло напарнице по широкому проспекту прокатилось эхо далёких выстрелов. Это точно не новогодние хлопушки или детские петарды. Это очень похоже на автоматическое оружие, может даже пулемёты. И, словно вдогонку, ухнул взрыв. А это уже очень похоже на гранату, отметил про себя Виант.

– Смотри, – Инга приподнялась на задних лапах, – люди возвращаются.