Синяя линия

Он задумался. А что ответил Боря, когда ему задали такой же вопрос? Не будут ли у них расходиться показания?

– Не помню, либо я, либо Боря… Борис Аркадьевич Шорохов, – Роман проглотил стоящий в горле комок.

Будько снова уставился в блокнот, продолжив там что-то записывать.

– Расскажите, чем ваша лаборатория занимается? И какое в ней используется оборудование, есть ли взрывоопасные материалы? – спросил Минский.

– Мы занимаемся проектом министерства обороны, я, к сожалению, не могу раскрывать детали. Оборудование неопасное, в основном сканеры, регистрирующие особые частицы в атмосфере. Ну и компьютеры, сервера.

– В соседней лаборатории в утилизаторе был найден костюм спецзащиты с остаточным радиационным фоном. Вам об этом ничего не известно? – спросил Будько.

– Нет, – тут же ответил Роман.

– А имя Елизавета Гусева вам о чем-нибудь говорит?

Сердце Романа рухнуло вниз. Значит, они ее уже опознали. Через час Лиза должна была прийти сюда. А если бы полицейские пришли на час позже?

– Нет… – медленно протянул Роман, пытаясь сохранить невозмутимый вид.

– Это одна из студенток, которые посещают ваш спецкурс, – Будько сверился с записями.

Роман кашлянул, потому что почувствовал, что голос его сел от волнения.

– У нас была всего одна лекция, я их еще не запомнил. А что с ней?

Его вопрос оставили без ответа. Взгляд Минского упал на лежащие на журнальном столике бинты.

– Вы поранились?

Взгляд Будько мгновенно метнулся от блокнота к столику. Сердце Романа, казалось, стучало как молот прямо в черепной коробке. Ему в голову пришла безумная мысль – а не могут ли полицейские услышать этот стук? Паника нарастала. Он пытался придумать правдоподобный ответ.

– А, это… Они давно тут лежат, честно говоря. Пару недель назад случайно порезался. У меня тут вообще, как видите, беспорядок. Простите. Мы, ученые, народ такой…

Полицейские не улыбнулись. «Боже, – подумал Роман, – А что, если им сейчас захочется осмотреть квартиру?» Они зайдут в спальню и увидят на полу лужу крови. Его собственной крови. Как он тогда будет выкручиваться?

Но, к его облегчению, помолчав минуту, Минский добродушно сказал:

– Что ж, спасибо вам. Мы взяли ваш номер телефона в администрации университета. Надеюсь, вы не будете против, если мы вам позвоним? Конечно, если возникнет такая необходимость.

– Конечно, звоните, – Роману не терпелось выпроводить полицейских.

Он проводил их до двери, попрощался, пожав обоим руки. Когда дверь за полицейскими закрылась, он согнулся пополам и долго восстанавливал дыхание, как будто пробежал стометровку.

***

Боря пришел без пятнадцати шесть. На пороге он появился, держа в руках пакеты с продуктами.

– Ты, небось, опять ел какие-нибудь вареники? – спросил Боря с порога.

– Пельмени.

– В своем репертуаре. Я так и знал, поэтому вот. Устроим нам всем небольшой ужин, – с этими словами Боря прошел на кухню и стал раскладывать продукты.

Роман сел за кухонный стол и некоторое время молча смотрел, как друг энергично перемещался между холодильником и выдвижными ящиками.

– Боря. У нас же ничего не получится, да? – наконец, тихо спросил он.

Боря замер, стоя спиной к Роману, с упаковкой яиц в руках.

– Ты же сам все видел, – продолжил Роман, – Ты видел будущее. Как остановить то, что неминуемо произойдет? Никак. Все, что мы делаем, только приближает нас к катастрофе. Потому что все идет по заранее определенному сценарию. И все будет только хуже. Так что мы сейчас собираемся обсуждать?

Боря закрыл холодильник и повернулся к другу.

– Ты знаешь – я физик до мозга костей, как и ты. Я атеист и верю только в науку. Но сейчас я молю Бога, чтобы наша с тобой теория ошиблась.

– Она не ошибется, – сказал Роман.

– Нельзя быть таким самоуверенным. Ты что, самый светлый ум планеты? Ты видел критику нашей теории? Ты видел, сколько опубликовано работ, в которых очень интеллигентным языком сообщается, что мы с тобой полные идиоты?

Роман промолчал. Да, против их с Борей теории выступало подавляющее большинство научного сообщества.

– Остается надеяться на то, что эти критики правы, – сказал Боря.

Роман никак не мог успокоиться.

– Все, что мы видели, доказывает правильность нашей теории. Мы ничего не можем изменить ни в прошлом, ни в будущем, ты же видишь.

– А может, мы чего-то не знаем? Может, мы чего-то еще не понимаем до конца? – спросил Боря.

Роман покачал головой. Шансы на это были настолько призрачны, что он был близок к тому, чтобы впасть в отчаяние.

– Мы будем пытаться все исправить. И надеяться, что у нас получится. Потому что больше нам ничего не остается.

В шесть пришли Яна и Лиза. Вчетвером они расселись за столом и принялись есть то, что принес Боря. Ужин получился почти семейным, они болтали на какие-то отвлеченные темы, смеялись.

Лиза рассказывала о нелегкой судьбе самого умного студента на потоке, которым она, по ее скромному мнению, и являлась. Несмотря ни на что, она была рада, что повстречала Романа, Борю и Яну, ведь впервые за всю жизнь она могла сказать, что у нее появились друзья.