Синяя трава

– Я останусь, Хэнк, – сказала Лариса. – Я никуда не поеду. Даже Хэнку уже казалось, что лучше остаться. Сможет ли он защитить нерожденного ребенка от гипотетических дикарей, от непредсказуемой реки, от голода, от морозов, если им все-таки придется встать в еще холодном месте, но слишком далеком от поселка, чтобы вернуться? Может, и правда, лучше остаться со всеми. Но тут же на смену пришла другая картинка – гипотетические дикари все-таки сожгли ненадежные крыши бараков, и его беременная жена замерзла насмерть. И все племя тоже. Хотя, вряд ли дикари живут в столь суровом климате. А если и живут – то предпочитают всю зиму прятаться по пещерам и берлогам. Но возможно ли так жить шесть-восемь месяцев подряд? А, если невозможно, то как же они с Ларисой будут так жить? Вдруг продукты испортятся? Овощи в хранилищах повымерзнут к чорту, зерно здешнее вообще за еду считать нельзя. Мясо пока не добыли, а животные того и гляди откочуют куда-нибудь сами, если они вообще здесь водятся в достаточном количестве. Русские говорят, что рыбу и зимой можно добывать, но где это видано, чтобы человек на морозе столько простоял, продолбил прорубь, да еще подождал, пока рыба клюнет? Или сети поставят? Так всё ведь замёрзнет. Так и людям примерзнуть недолго. Да, они в Сибири как-то это делают, но у них там, наверное, какие-то очень теплые вещи, а здесь никто их с собой не взял. И этого меха, про который все говорят, тоже так и не добыли. И сам-то Хэнк не сомневался, что на зимней рыбалке замерзнет точно, в любой одежде. А вдруг Лариса выйдет зимой ночью в туалет, подвернет по пути ногу, и – все? А вдруг от мороза полопается кирпич на печках, и все останутся без отопления? А вдруг… а вдруг…

а вдруг… В голову лезли самые разные сценарии вплоть до совершенно невероятных, но все они неизменно заканчивались смертью либо Ларисы, либо будущего ребенка, либо всего поселка.

– Нет уж, ты не останешься, – ответил Хэнк. – Теперь я отвечаю за вас обоих.

Глава 18 (День двадцать шестой)

Американским путешественникам воздушный змей понравился, и они посчитали необходимым сделать себе такой же. Хэнк понадеялся, что женщины обладают большей природной аккуратностью, и поручил изготовление Лоле и Жаклин. Женщины в приливе энтузиазма решили сделать сразу двух зверьков. Они начали расчерчивать каждая своего змея, но тут же Лола обнаружила, что не получается у нее так ровно, как у.

Жаклин. Благодаря наличию базового математического образования, Лола точно знала, как правильно делить отрезок на две равные части и тому подобные вещи, но когда руки растут кривенько, такие знания не особенно помогают. В результате, ее змей не желал лететь ровно, всё время слегка вибрируя. От досады у девушки даже выступили слезы, но на лётных качествах агрегата это не сказалось. Жаклин пришлось самой подкорректировать конструкцию коллеги.

– Что ты хочешь делать со змеями? – спросила Лариса мужа.

– Будем использовать их, прежде всего, для разведки, – ответил американец. – Жаль только, что с плота его никак не запустишь.

– Муж мой, ты святым духом аппараты удерживать собираешься? У нас нет шпагата подходящей длины, и я сильно сомневаюсь, что нам дадут забрать с собой линь от плота.

– Действительно, что-то я не сообразил сразу. Но всё равно забираем змеев с собой – будем использовать на месте. Вопреки собственным словам, Хэнк все-таки попытался запустить змея, используя лишь площадку длиной в плот, но, разумеется, разбега не хватало даже близко. С этим пока пришлось смириться.

Новшество вызвало прилив энтузиазма у многих. Китаец Чженьнин таки сделал змея с большей подъёмной силой за счёт двух плоскостей против одной в конструкции Максима. И в принципе такой агрегат можно стало запускать с плота, но такая коробка сильно болталась, что затрудняло разбор фильма. Кроме того, опасность окунуть фотоаппарат в воду всё равно оставалась, так что конструкция не прижилась.

На двадцать пятый день поселенцы радостно приветствовали Рокотова и его небольшую группу, притащившую в лагерь соленую грязь.

– Хэнк, можете отправляться туда и набрать соли в дорогу, – сказал командир. – Только, боюсь, всех вас сразу созданная инфраструктура не обслужит. Хэнк согласился и собрал соратников.

– Ребята, сегодня половина из нас выходит за солью. Остальные – выходите завтра. Соленая пища сделает наше с вами путешествие, чуть более приятным, – улыбнулся археолог.

– А когда мы отплываем? – поинтересовался разом притихший Ролан. Хэнк обвел взглядом всех своих людей:

– Зима ждать не будет, и медлить нам нельзя. Я думаю, мы уже подготовились к выходу достаточно хорошо, и если серьезных возражений нет, я предлагаю выдвинуться сразу после возвращения из экспедиции за солью.

Многие тяжело вздохнули, но никто возражать не стал. Какое-то время все молчали, наверное, находясь мыслями уже в путешествии. Некоторые почувствовали, как съеживается сердце от мысли, что они через несколько дней покинут поселок и, может быть, навсегда. Хэнк вернулся на землю первым и продолжил: