Синичка

— Сама с собой. Я вам мешаю?

Дочь определенно стала дерзкой. Медник рассердился и пригрозил:

— Палка по тебе плачет!

Поднялся в горницу к старшей сестре и наказал:

— Когда Синичка работает в огороде, посмотри из кухонного окна, чем она занимается и с кем разговаривает.

На следующий день медник узнал, что дочь разговаривает с реполовом, и поразился.

— Синичка нашла жениха! — съязвила за ужином сестра.

— Лучше невеста реполова, чем принцесса, не нужная ни одной собаке!

Медник отвесил ей оплеуху.

— Не дерзи сестре!

На следующий день солнце уже высоко поднялось, а Синичка все еще нежилась в постели.

— Синичка, надо белье постирать!

— У Принцессы такие же руки, как у меня.

— Синичка, а где же обед?!

— У Принцессы такие же руки, как у меня. В чем дело, отчего она вдруг стала такой

дерзкой? — удивился отец.

— Синичка, муж твой заждался в огороде! Ха-ха! Реполов громко щебетал и заливался трелями, будто звал и огорчался, что Синичка не идет.

На язвительные шутки сестры и хихиканье Синичка ответила, вставая с постели: — А ты от своего принца песен не дождешься! Она проворно оделась и подбежала к окну, выходившему в огород. Реполов пел, беспокойно летал вокруг и прыгал с ветки на ветку. Синичке было приятно, что он так волнуется.

— Реполов, ты злюка! Я больше не буду тебе петь! — сказала она и решила сдержать слово.

Тогда реполов сел на подоконник, разрешил себя потрогать, погладить и легонько клюнул гладившие его пальцы.

— Наконец-то ты решился, — сказала Синичка. — Вот тебе клетка, и мы не будем больше разлучаться.

Пели они с утра до вечера, к вящему неудовольствию Принцессы.

Синичка заливалась, пока убирала, подметала, кипятила и развешивала белье, готовила обеды и ужины, а реполов вторил из клетки такими звучными трелями и щебетаньем, что казалось —они соревнуются, кто звонче поет. Прохожие останавливались, чтобы послушать их.

— Ну и умница медникова Синичка! Вот уж мастерица петь!

Принцесса задыхалась от злости, и если кто-нибудь в шутку спрашивал: — Медник, когда собираетесь дочерей замуж выдавать? — она отвечала раньше, чем отец успевал рот открыть: — Занимались бы своими делами и не вмешивались в чужие!

Однако медник упрямо добавлял:

— Скоро. Старшая принцу достанется, младшая — любому, кому глянется.

— Мне она приглянулась!

Медник повернулся, посмотрел во все стороны: кто это? В лавочке-то пусто!

— Кому это она приглянулась?

— Мне! Мне! Мне!

Казалось, это реполов отозвался своими звонкими трелями. Разве такое может быть?

— Поняла? — спросил медник старшую дочь, которая, нарядно одетая и причесанная, сидела теперь у входа в лавку, она считала, что возле окна ее недостаточно хорошо видно. — Поняла? Разве это не странно, что реполов так отвечает?

И повторил:

— Кому это она приглянулась?

— Мне! Мне! Мне!

От этих звонких трелей Принцесса рассвирепела и бросилась к клетке.

— Я тебе голову сверну!

Но, едва прикоснувшись к дверце клетки, она вскрикнула: руки свела нестерпимая судорога, и они покрылись чешуей, а ногти заострились и выросли, словно когти на лапах у чудовища.

Услышав, что любимица рыдает и зовет на помощь, прибежал рассерженный медник, увидел ужасающие лапы с когтями и обомлел.

Прибежала и Синичка, ничего не знавшая о такой беде.

— Отец, я не виновата!

— Она хотела свернуть мне голову, — объяснил реполов.

Синичка тоже испугалась, когда реполов заговорил. Значит, он волшебный! Синичка давно это подозревала, а теперь не было никаких сомнений. Она не решалась подойти к клетке и сказать хоть слово реполову. Жаль было сестру со скрюченными чешуйчатыми руками, она наказана за жестокость, но Синичка догадывалась: Принцесса оттого так злится, что никто не берет ее замуж, и надо понять ее и простить.

Преодолев страх, Синичка наклонилась к клетке с реполовом и неясно прошептала: — Прошу тебя, мой реполов!

Дверца клетки сама собой распахнулась, реполов выпорхнул, сел на руки Принцессы и начал потихоньку клевать. И в мгновение ока они стали белыми и красивыми, как прежде.

Гордячка не поблагодарила, даже кивком, отвернулась и села у окна, как ни в чем не бывало.

И снова в доме и в лавочке зазвучали нежные песни Синички и реполова, а медник стучал молотком по наковальне, вбитой в пол, — делал котелки, кастрюли, сковородки. Он всегда был в хоро-шем настроении, перекидывался шутками с про-хожими, но если кто-нибудь спрашивал: «Когда же вы собираетесь дочерей замуж выдавать?» — не отвечал, как прежде, а яростно стучал молотком по кастрюле, котлу или котелку, смотря что оказывалось под рукой, и бормотал себе под нос: — Боюсь, что они у меня засидятся в девках, особенно старшая.

После всего, чему старик был свидетелем, у него разыгралась фантазия. Небось этот волшебный реполов — заколдованный принц, предназначенный старшей сестре, увидел он на огороде младшую, вот и ошибся, зачарованный ее голосом.

— А ты тоже пой! Может, и к тебе прилетит волшебный реполов.

Принцесса возмущенно пожала плечами и не удостоила его ответом.

— Я кое-что придумал. Куплю клетку с реполовом, точно таким же, как у Синички, и подменю его…