Синие берега

Володя Яковлев и Никита рванулись к воде. Вслед им сквозь ивовые заросли ломились Семен, Дунаев, Шишарев.

Влево, влево... Там лодки. Влево...

В небе вспыхнула ракета. Оттуда, с откоса затрещал пулемет. Пули слышно шлепались в песок, совсем близко.

Ракета не успела погаснуть, свет ее подхватила уже другая ракета. Свет лежал на земле, и ночная земля получила чуть голубоватый цвет.

Стрельба стихла. Наверное, на минуту. Сейчас опять начнется. Сейчас начнется... начнется... Минута перерыва, а за минуту можно вырваться хоть куда.

Они уже у воды.

Семен, Дунаев, Шишарев прыгнули в лодку.

Загремела сорванная с кола цепь.

Володя Яковлев кинул цепь в лодку. Крикнул:

- Никита, топи лодки! Те, что остались!

- Есть, сержант.

Что-то скрипнуло, хлюпнула вода.

- Всё, сержант.

Обеими руками, всей силой уперся Никита в корму. Рывок, рывок... Он оттолкнул лодку от берега, не отрывая от нее рук, побежал вслед и плюхнулся у правой уключины, у ног Дунаева. Володя Яковлев и Шишарев ухватились за левое весло.

- Пошли! - нетерпеливо бросил Семен.

Весла легли на воду.

3

Автоматчики теснили Вано.

От береговой кручи до воды метров пятьдесят. Пять бойцов, Вано шестой, вжались в песок, преграждая автоматчикам дорогу к переправе.

Вано уловил шорох, напряженно прислушался и выстрелил. Щелкнул затвором, потянул на себя, послал патрон, и палец снова лег на спусковой крючок. Патроны кончались. Стрелял только по целям, смутным в темноте.

В стороне усилился беспорядочный треск автоматов. Вано и те, пятеро, не откликались. "Пусть, сволочи, бьют, - успокаивал себя Вано. - Не отвечать же на каждую очередь. Зачем обнаруживать, где мы залегли, да? Пусть бьют... Будем знать, где они, сволочи, и откуда ждать огня, и куда, в случае чего, самим стрелять".

Стрельба стихала, совсем стихла, даже не верилось.

Неподалеку пересыпался песок, кто-то подкрадывался. Твердо ухнула винтовка Вано, и потому что это был одинокий выстрел, он казался особенно громким.

"Вот теперь самое отходить. Но как отойдешь, а приказ? Ничего, несколько минут мы еще выдержим, а там, может, и сигнал..." Несколько минут они выдержат. Что могут они еще сделать? Но это сделают. "Это мы сделаем - продержимся несколько минут. Нас шестеро..."

Опять немецкие автоматы. Совсем близко.

Пули врывались в песок сзади, у самых ног. "Конец, да?.." - угнетенно подумал Вано. И неистово, как никогда раньше, вспыхнуло в нем желание уцелеть, быть, остаться в жизни, горевать, мучиться, голодать, если придется, испытывать неурядицы, которые, он уже хорошо знал, несет с собой жизнь, воевать...

"Лезут... лезут..." Он выстрелил. Кажется, впустую - дрожала рука, все дрожало, и Вано понимал, почему впустую. "Трус, Вано! Сволочь ты, Вано!.. О чем думаешь?.."

Он сменил обойму, прижал щеку к неостывавшей, все еще теплой ложе винтовки. Удар. Толчок в плечо. Удар. Толчок в плечо. Толчок в плечо, толчок в плечо. Удар! С каждым выстрелом Вано все больше и больше охватывала злость, и чем больше злился, тем крепче прижимал приклад. Удар!.. Толчок такой сильный, будто выстрелил себе в плечо.

Автоматы продолжали бить.

- Алеша!

Молчание.

- Петя! Петя!

Молчание.

Только двое - они лежали ближе к откосу - глухо отозвались:

- Я!

- Я!..

Уже не шестеро их было, только трое, - он, Вано, и те, что ему откликнулись.

Вано подумал о последнем патроне. Последний патрон? Нет, в себя он стрелять не станет. Все патроны во фрица. Тем более последний. Никакого последнего... В руки немцам он не дастся... "Во ты нас получишь, фриц проклятый!.. Во!" - представил себе непристойный жест, который бы сделал, если б не лежал, а стоял и рука была свободной.

Грохот, словно за спиной провалилась земля. Он не ошибся?.. Грохот?.. Вано ничего уже не слышал, даже крика своего. А он кричал, захлебываясь от восторга.

- Всё, да? Переправа, слушай, накрылась! Немец не пройдет! Всё! Вай, Володя, вай, кацо!..

И тут же увидел: три красные ракеты - одна за другой - рванули темноту.

4

Грохот слишком сильный и совсем близко, чтоб недвижно улежать на месте. Рябов повернулся, глаза - туда, где раздался взрыв. Это, знал он, мост свалился в реку. Над головой вспыхнула красная ракета, и вторая, и третья. Рябов вздрогнул, словно повисший в небе красный свет был громче взрыва. Рябов почувствовал, как сильно начало биться сердце. Словно впервые увидел красные ракеты. Три красные ракеты... Он судорожно облизал губы.

Воздух стал темнеть и погас.

Рябов с трудом поднялся на колени.

- Пилипенко! - позвал, напрягаясь, и оттого сорвавшийся голос показался немного визгливым и неубедительным. - Пилипенко! Сигнал!.. Ракеты... Давай всех... кто тут... к берегу!..

- Понял, - спокойно откликнулась темнота. Рябов услышал быстрые шаги Пилипенко. И оттуда, куда тот отошел: - Хлопцы! Эй, слышьте? Жмите к реке.

Пилипенко вернулся к Рябову.

- Сержант, где вы тут? - не сразу нашел его во мраке.

Рябов ощутил на плечах широкую и сильную ладонь Пилипенко.

- Не встаете чего? А, сержант?

- Понимаешь, ранило меня, - смущенным шепотом пробормотал Рябов.