Синие дали

Они спустились с пригорка и пошли полем. Хлеб был уже убран. И над полем мягко золотилось жнивье. Из низины налетал ветер. По небу плыли мягкие, невесомые облака. Волчонок спокойно шел рядом, поднимая лишь время от времени кверху морду и ловя налетавшие вместе с ветром запахи. Но чем ближе подходили к лесу, тем крепче натягивал он поводок. У опушки он преобразился весь. Уже никак не хотел идти у ноги и все время пытался забегать вперед. Ольге то и дело приходилось успокаивать его, повторять команду «Рядом!». Но Буран словно бы разучился слушаться. Даже на свою излюбленную приманку, на сырое мясо, несколько кусочков которого Алексей предусмотрительно захватил с собою, он реагировал лишь на какой-то момент: хватал мясо, не разжевывая, механически глотал его и тут же снова начинал метаться.

Ни Ольге, ни Алексею еще не приходилось видеть его таким. И Ольга не на шутку разволновалась.

— Я боюсь отпускать его, — призналась она мужу.

Алексей тоже нервничал. Но что-то подсказывало ему, что отступать от намеченного плана нет оснований. Что перелом, так неожиданно наступивший в поведении волчонка, вполне можно объяснить. Звереныш в конце концов попал в свою родную стихию, и инстинкт подсказал ему, что это его родной дом. И он захотел тут быть свободным, совсем свободным. А хозяева почему-то его не отпускали. И контакт взаимопонимания, установленный между ними, вдруг разомкнулся.

— Ничего. Рискнем, — ответил Алексей.

— А если он не вернется?

— Я думаю, этого не случится.

— Но ты посмотри, он совершенно стал неуправляемым. Буран! Буран! Уймись! — попыталась успокоить волчонка Ольга. — Иди рядом! Рядом иди! Я говорила, надо было взять с собой Вьюгу.

— Не надо. Все правильно. Отпускай, — сказал Алексей.

Ольга расстегнула ошейник. Буран, как тень, метнулся в кусты и пропал.

Супруги молча переглянулись. Прошла минута, вторая, десять минут. А волчонок и не думал возвращаться на дорогу. Он словно растворился в густых, непролазных зарослях орешника.

— Ну вот, — не выдержала Ольга. — Где он?

Алексей и сам не пожалел бы ничего, чтобы знать, где сейчас бегает волчонок. Но не имел об этом никакого представления и неопределенно пожал плечами.

— Зови! — потребовала Ольга.

— Подождем…

— Чего?

— Пусть сам ориентируется.

— Он же никогда тут не был!

— Неважно. Вот мы заговорили, и он уже запомнил одно направление.

— А ты думаешь, он слышит нас? — не поверила Ольга.

— Уверен. Слух у волков преотличный. На километр, на два слышат. А наш, я не думаю, чтобы он убежал так далеко.

И словно в подтверждение этих слов волчонок птицей перелетел вдруг через дорогу метрах в ста впереди супругов.

— Ну вот он! — обрадовался Алексей. — Я же говорил!

— А ты подзови его.

— Буран! — тотчас же скомандовал Алексей. — Ко мне!

Но волчонка и след простыл. Полчаса, надрывая голос, терпеливо подзывал его к себе Алексей. Полчаса повторяла потом после него ту же команду Ольга. И все тщетно. Только еще один раз Буран перескочил через дорогу уже в обратном направлении и больше не показывался. Начало вечереть. В чащу опустились сумерки.

— Вот и все. И прощай, наш Буран, — грустно сказала Ольга.

— Похоже, удрал, — согласился Алексей и добавил, словно хотел оправдаться: — Честное слово, не думал я, что так получится. Совершенно нельзя было предположить. Ведь он стал таким ручным.

— Надо было взять с собой Вьюгу. Она уже давно бы его вернула, — упрекнула мужа Ольга.

— Так ведь как раз наоборот все представлялось… — начал было объяснять Алексей. Но не договорил. Оборвал на слове и сердито махнул рукой. — И все равно чувствует мое сердце, вертится он где-то тут. Буран! Буран!

Но лес безмолвствовал. Дорога оставалась пустой.

— Вот чертенок! — вздохнул Алексей. — Выходит, не зря пословицу сложили. Смотрит он в лес. И всегда смотреть будет… — Сказал, а из головы не шла мысль: «А как же другие приручали? Ведь так же начинали, как я. Брали из логова почти слепых, выкармливали из соски. Потом водили в лес. Наверно, от характера зверя все зависит. У одних он покладистый. У других строптивый. Плохо, значит, мы своего изучили…»

Ольга повернулась и молча пошла к дому. Алексей позвал еще несколько раз: «Буран! Буран!» — и, послушав тишину, тоже пошел следом за ней.

Ольга шла быстро, не оглядываясь. А он не спешил покинуть лес. Посматривал по сторонам. И хотя уже не звал волчонка, прислушивался к каждому долетавшему из чащи шороху. Последние шаги перед опушкой, в том месте, где узкая лесная дорога, выбегая в поле, расширялась почти вдвое, Алексей делал с особой неохотой. Было уже почти темно, и задерживаться в лесу в общем-то было уже бессмысленно. Но у Алексея еще теплилась надежда, и он остановился и окликнул волчонка в последний раз:

— Бу-р-а-а-н!

Но лес остался безответным: не треснула под ногой спешившего на зов звереныша ветка, не шевельнулись от его быстрого бега кусты.

— Пропал, — невольно вырвалось у Алексея, и он поспешил вдогонку за Ольгой.

ГЛАВА 5