Синие дожди

Г р и ш а. Почти.

Д е в у ш к а  и з  з а г с а. А что еще?

Г р и ш а (забыв прикрыть микрофон). Можно вас сегодня после концерта проводить домой?

Д е в у ш к а  и з  з а г с а. Что за неуместный вопрос?

Г р и ш а (спохватился). Ой!

Д е в у ш к а  и з  з а г с а. Разрешается открыть шампанское! Родные и друзья могут поздравить молодых!

Гриша взмахнул рукой — Нина заиграла. Все устремляются на сцену. Разливают вино в фужеры. Артем Кузьмич чокнулся с Людой и Максимом, отошел в сторону.

Н а с т а с ь я  М и х а й л о в н а. Тебе плохо?

А р т е м  К у з ь м и ч. Ничего, Настя. Ничего… Поволновался малость. Это хорошее волнение.

Фаина издали смотрит на них.

Ты одна? Без сына?

Н а с т а с ь я  М и х а й л о в н а. Где-то тут. Артем Кузьмич. Показала бы. Настасья Михайловна. Артемка!

К ним подбегает  п о д р о с т о к.

А р т е м к а. Что, мама?

А р т е м  К у з ь м и ч. Артемка… Артемка! (Взъерошил ему волосы на голове и ушел.)

Фаина пошла за отцом. На миг задержалась возле Настасьи Михайловны, глянув ей пристально в глаза.

Г о л о с а. Ура молодым!

— На руках в новый дом внесем!..

Г р и ш а. Прошу не расходиться! Не расходиться!.. Займите свои места! Сейчас в честь новобрачных и призывников будет дан большой праздничный концерт! Почти как в Колонном зале!

Т и м о ф е й. А где Фая?.. Геннадий Семенович, вы не видели, куда пошла моя жена?

Г е н н а д и й. По-моему, она пошла туда.

Т и м о ф е й. Фая! Фая!.. (Мечется по сцене.)

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

Клеть. Темно. Входит  А р т е м  К у з ь м и ч. Ощупью. Включил свет. Присел на кровать, все поглаживая себе левую половину груди. Потянулся к динамику, стоящему на тумбочке, и повернул регулятор громкости. Слышится конец какой-то раздольной песни. Аплодисменты. Затем голос Гриши: «А сейчас будет исполнена Вторая Венгерская рапсодия Листа. За роялем — наш участковый врач Нина Дмитриевна Журавлева».

Воцаряется тишина. И вдруг зазвучали сильные, страстные звуки. Артем Кузьмич на время забыл про боль и напряженно слушает музыку. Скрипнула дверь. Входит  М и н е е в н а.

А р т е м  К у з ь м и ч. Дома? (Убавил звук.)

М и н е е в н а. Дома.

Молча смотрят друг на друга.

Не спал бы ты больше тут. Охолодали ночи. Переходи в избу. Я постель перенесу.

А р т е м  К у з ь м и ч. Ладно, перейду.

Минеевна складывает одеяло, подушки.

Что ты все суетишься? Минуты без дела не посидишь. Я и сам перетащить сумею. Сам.

М и н е е в н а. Как знаешь.

Молчат.

А р т е м  К у з ь м и ч. Хорошо Нина Дмитриевна играет. Будто из Москвы передают… Сколько народу там! И все слушают.

М и н е е в н а. Чего же ты ушел?

А р т е м  К у з ь м и ч. Да вот… дома побыть. Тебя с собой туда пригласить.

Минеевна горестно усмехнулась.

А что?.. Пошли! Неужели настолько застарели, что нельзя и на люди показаться?.. Ведь хаживали вместе. Много раз хаживали. И какой же ты, Палаша, веселой была.

Минеевна наклонилась, смахнув слезу.

Ну, не хотел я этого. Не надо!.. Много было горя. Знаю. И у тебя, и у меня. У тебя больше. Да ведь надо как-то пересиливать его, горе-то! А то оно душу в уголь сожжет. (Помолчал, долго и пристально глядя на жену.) Эх, Палаша… уж как я тянул тебя за собой. Ну что ты все в темноту пятишься?

М и н е е в н а. Из темноты приходим, в темноту уходим.

А р т е м  К у з ь м и ч. Так потому и надо прожить жизнь ярко!.. Ну, перестань. И что ты чураешься меня?.. Было плохое. Но ведь было и хорошее! Как-никак жизнь прожили вместе… Разве я тебя сам оттолкнул, если бы ты не отходила?

М и н е е в н а. Отходила, — выходит, так надо было.

А р т е м  К у з ь м и ч. Надо ли?

М и н е е в н а. Жалею, что раньше того не сделала. Глядишь, и остались бы живы Миша с Петей. И Васенька.

А р т е м  К у з ь м и ч. Остались бы они — погибли бы чьи-то другие.

М и н е е в н а. Какое мне дело до чужих?

А р т е м  К у з ь м и ч. Тебе — нет. Да мне — есть.

М и н е е в н а. Вот и доживаем век как два трухлявых пенька.