Синие цветы II: Науэль

Спустя три месяца Дьобулус, обвиняемый в шпионаже, был оправдан по причине отсутствия прямых улик и неявки ключевых свидетелей. На суде Дьобулус шлепал себя по груди увешанными перстнями пальцами и пламенно клялся, что после стольких лет проживания в этой стране предан ей до последней капли крови. Покидая зал под руку с дочерью, защищавшей его на процессе наряду с целой группой других адвокатов, Дьобулус сиял, как новая серебряная монета. Его волосы были ярко-красными, кожа гладкой, словно масло, а зубы сверкали, как жемчуга. Лисица же выглядела самоуверенной и бесстрашной – казалось, брось ее в костер, огонь опалит одежду, но не посмеет укусить ее белую кожу.

Дьобулуса ждали великие дела. Все сложилось наилучшим образом. Он видел пронзающие пространство нити и знал, какую из них нужно потянуть, а какую перерезать, чтобы будущее свернуло туда, где он хотел его видеть. Он предвкушал заголовки газет, кричащие о саботаже, потому что как еще можно объяснить глупые поступки роанских промышленников, что вели производство к краху. Ключевые люди лежали у него в кармане, дрожа от страха, что он бросит их под ноги правительству. Дьобулус понимал, что такие сложные вещи, как национальная экономика, хрупки. Достаточно выкрутить пару правильных винтиков, и машина задребезжит, а потом и встанет. Тут-то ее и обгонят. Хотя война не состоялась, в действительности для этой страны она была проиграна.

У его демона были свои причины для ликования: скоро он получит засады и погони, хруст костей и брызги крови. Целое поле людей для скашивания – кшаанской мафии достанется, как и многим нечистым на руку роанцам. Ублажая демона, Дьобулус был готов заняться некоторыми, самыми отборными экземплярами, самолично.

В течение пары последующих месяцев против Дьобулуса предприняли восемь покушений. Все они не увенчались успехом. В тот же период Ровенна опубликовала результаты расследования по делу массовых убийств в ангаре № 331. Вывод был однозначный: «Красная Земля» возродилась и продолжила традицию человеческих жертвоприношений. Три страны следили за охотой на организаторов, их поимкой и последующей казнью. Вскоре ровеннское правительство отменило практикующиеся в Кшаане коллективные наказания и продлило срок школьного обучения с семи до десяти лет, с возможностью получения специального образования в случае прохождения конкурсного отбора.

Спустя полгода после взрыва в парке Улей выпустил последнюю статью. Она называлась «Оголен как никогда», распростерлась на несколько газетных разворотов, включала в себя множество фактов из жизни Науэля и, что самое интересное, десятки имен. Автор утверждал, что статья была написана на основе давнего интервью, которое Науэль впоследствии запретил раскрывать общественности. В ней упоминались отец, клиенты, держатели притонов, наркоторговцы, особо отличившиеся полицейские. Некоторые из этих людей были большими шишками, чьи имена на слуху. Страна была шокирована грязными тайнами маленького города и изнанкой большого. Абзац, повествующий об убийстве на пустынной дороге, каким-то образом проскочил незамеченным, но общественность рьяно обсуждала мужчин, любящих нежных цыплят.

Редактору газеты угрожали, требуя отозвать весь тираж, но статью было уже не остановить – ее перепечатывали другие издания, и с каждой обложки красовалась физиономия Науэля, цвет волос и степень одетости которого постоянно варьировались, но глаза везде смотрели со все той же насмешкой. Несмотря на шокирующие сведения о травматичном детстве Науэля, отношение общества к его персоне не смягчилось (возможно, этому помешал ядовитый стиль Улья). Однако продажи кассет с его фильмами, в том числе весьма сомнительного содержания, взлетели до небес. В адрес автора статьи тоже поступали угрозы, которые продемонстрировали свою полную несостоятельность, как только выяснилось, что никакого адреса у него нет, да и сам Улей все равно что призрак – был и сгинул, не оставив следа.

Перечисленные в статье отрицали все обвинения, но чем больше они отрицали, тем меньше им верили. Кто-то был скомпрометирован и вынужден удалиться от дел. Кто-то нашел спасение в петле. А потом начались уголовные процессы. Улей молчал, но появлялись мальчики (обычно одного с Науэлем возраста или младше), что провели долгое время в оцепенении и вдруг очнулись. Статья словно пробила стену молчания вокруг них, и теперь они заговорили все разом. Иногда, кроме воспоминаний, у них были фотографии и записи на видеокассетах. Все подобные дела пресса объединила под названием «Дело Науэля», хотя сам Науэль в них уже никак не участвовал.