Синий бар

У меня есть карандаши и бумага, но кто знает, надолго ли. Спать я точно не буду, потому что каждый раз, когда я закрываю глаза, она приходит ко мне и растягивает свои черные, обуглившиеся губы в мрачной улыбке, а ее прикосновения змеей скользят по моей коже.

Глава 94

Тара

Давным-давно Тара лежала в объятиях Арнава, и они смотрели фильм в его спальне. «Akhiyon ke jharokhon se» – «Навсегда». Он переключил канал до того, как фильм подошел к концу.

– Он плохо кончится. Давай посмотрим другой.

За прошедшие годы Тара так и не узнала, чем кончилось кино, но вечером перед отъездом в Мумбаи его показывали по телевизору. Она решила посмотреть фильм с Пией, будучи уверенной, что Арнав ошибся насчет несчастливого конца. История могла закончиться только счастьем для двух влюбленных, Лили и Аруна, которые наконец поженились.

Но Лили умерла у Аруна на руках.

В полусонном состоянии из-за приема лекарств Тара спросила у врача, что с ней, и он ответил на вопрос, на который не хотел отвечать Арнав. Пуля застряла у нее в шее. Она хотела разгневаться на Арнава за то, что он не сказал ей об этом, но все, что она чувствовала, – необходимость утешить его. Тара не могла пошевелить ни рукой, ни даже пальцем и, возможно, больше никогда не сможет обнять его. Как и Пию.

Когда она произносила имя дочери, то слышала тихие голоса и писк оборудования. Она никогда не была уверена, бодрствует или видит лихорадочные сны.

Тара снова позвала Пию. И на этот раз открыла глаза.

– Она скоро будет здесь. – Арнав сидел рядом.

– Ты говорил с ней?

Ей хотелось, чтобы они поладили, узнали друг друга.

– Она все время была под успокоительным, – объяснил Арнав.

– Что-нибудь слышно от Зои?

– Она звонила один раз и спрашивала о тебе. Я сказал ей, что ты со мной. С ней все в порядке. – Арнав задернул бледно-голубые занавески около ее кровати. – Мне нужно поговорить с тобой.

– Я слушаю. – Она смотрела на его небритое лицо. В его глазах Тара видела беспокойство и страдание, усталость и надежду.

– Ты выйдешь за меня замуж?

– Что? – Она подумала, что не расслышала вопрос. Не мог Арнав такого сказать.

– Выходи за меня, Тара. Пожалуйста.

Судя по его лицу, он не шутил. Совсем. Если он говорил серьезно, то почему сейчас, когда она даже не чувствовала его прикосновений? Тара закрыла глаза. Она хотела, чтобы он ушел. И в то же время молилась Ма Каали, чтобы он этого не сделал.

– Зачем? – спросила она.

За шторами повисла тишина, нарушаемая лишь тихим урчанием аппаратов. Когда Арнав заговорил, его голос был хриплым и тихим:

– Потому что я хотел бы принадлежать тебе. Я потратил впустую столько лет. Когда Аша покинула нас, мне было тринадцать. Она была моей старшей сестрой. Она бы полюбила тебя, сказала бы, как мне повезло. Ей нравились бойкие девушки. Она тоже была бойцом. Но сдалась слишком рано.

Тара встретила его взгляд. И он не отвел глаз. Он рассказал ей историю Аши, которая произошла несколько десятилетий назад. Рассказал об изнасиловании, о несправедливости по отношению к ней, о ее самоубийстве.

– Вот она, – Арнав достал из бумажника выцветшую фотографию. – Я ношу ее с собой. Потеряв ее и родителей, я думал, что не заслуживаю семьи. А теперь хочу иметь ее с тобой. Я вряд ли смогу наверстать упущенное за все эти годы, но позволь мне попробовать.

Тара почувствовала, как по ее щекам потекли слезы, и Арнав потянулся, чтобы вытереть их.

– Посмотрите, кто к нам пришел, – полушепотом произнесла медсестра, просовывая голову между занавесками и раздвигая их.

Тара наблюдала за тем, как вторая медсестра привезла инвалидное кресло. В нем сидела Пия. Хрупкая Пия в больничном халате, с обрезанными волосами и повязкой на лбу. Даже если Тара больше никогда не встанет с постели, она добилась главного. Ее дочь в безопасности.

– Ма! – Глаза у Пии загорелись, и она попыталась встать, но медсестра остановила ее:

– Мы поможем тебе. – Женщины совместными усилиями подняли ее на кровать и положили рядом с Тарой. – Будь осторожна, – сказали они Пии.

Девочка уткнулась носом в руку Таре и разразилась тихими рыданиями. Арнав своей единственной здоровой рукой накрыл Пию простыней.

Тара не могла прикоснуться к дочери, и это ее мучило. А вот Арнав мог, и он был здесь. Она уловила отчаяние у него в голосе, когда он попросил ее руки. Предложил стать его женой, несмотря на то, что она, возможно, никогда больше не встанет на ноги и не прикоснется к нему. Арнав нуждался в дочери, а дочь, несомненно, нуждалась в нем.

Тара никогда не видела в браке ничего хорошего. В конце концов, это просто союз с мужчиной. Однако, глядя на то, как Арнав успокаивает их дочь, она не могла ничего возразить. Если такова ее судьба, она рискнет.