Синий мир (сборник)

— Если Гордон умер? Тогда я со спокойной совестью вернусь домой.

Он очень живо представил себе лицо Маргариты, ее возмущенно вскинутый круглый подбородок. «Гордон мертв? — переспросит она. — Что же, значит, ему не повезло» . Что могла бы она добавить еще? Что-нибудь вроде: «Возьми меня, мой верный рыцарь, мой возлюбленный, давай умчимся вдвоем на космоботе, на твоем белоснежном корабле».

Возможно, она сказала бы нечто похожее, а может быть, он просто хотел услышать похожие слова. Может быть... совсем недавно...

Джонатан украдкой взглянул на жрицу и неожиданно для себя увидел в ее руке предмет, напоминающий кадило, источающий терпкий цветочный аромат. Удивительная девушка, никогда он не смог бы наверняка сказать, что еще она сделает... в следующую минуту. Всегда это было неожиданностью, чаще всего ее поступки заставляли его задуматься.

Ко всему в этой жизни Ильфейенн относилась очень серьезно. Нельзя было даже сравнивать двух этих женщин. Маргарита даже не шла по этой жизни, она летела, порхала...

Она легко жила, легко смеялась, и ей никогда бы не пришло в голову уничтожать врагов своей религии. Джонатана развеселила эта мысль. Да знакомо ли Маргарите такое слово? Скорее всего, нет.

— Что это тебя рассмешило? — В голосе Ильфейенн прозвучало явное подозрение.

— Пустяки, просто я вспомнил старого друга...

14

Бурный и неугомонный мир Балленкрайча был уже рядом. Планета свирепых серых бурь и яркого неистового солнца. Странный ландшафт, состоящий из фиолетовых равнин и каменных балюстрад, стремительно возносящихся в небо. Мир, где пламенели рассветы, а дремучие леса были девственно непроходимыми, саванны с самой зеленой в мире травой, охватывающей ноги по лодыжку! Мир, где медленные реки неспешно текли по низинам. Неистовый новый мир!

В джунглях, заполнивших южные широты, деревья и растительность всех уровней переплелись между собой самым невероятным образом и ведут жестокие бои за место под солнцем. Тесня друг друга, они падают и, умирая, превращаются в перегной. Год за годом, слой за слоем ложатся они друг на друга, миля за милей, пока, наконец, толща гнили не начинает губить всю растительность вокруг.

Туземцы свободно кочуют везде: по горным перевалам, по лесам и равнинам. Во время остановок их яркие кибитки растекаются подобно сказочным рекам, заполняя собой все свободное пространство. Стойбище напоминает огромный ковер, покрытый ярким рисунком. Не менее живописно выглядят и местные жители. Крупные, пышноволосые люди, ловкие и умелые воины, одеты в основном в доспехи из стальных пластин, соединенных между собой полосами и кусками кожи.

Не уступая в ярости своей планете, они не жалеют крови на дуэлях. Они независимы и горды. Здесь правят законы вендетты. Они живут в мире набегов, резни и сражений с двуногими животными джунглей. Сражаются они мечами, пиками и используют небольшие баллисты, стреляющие небольшими камнями, с кулак величиной. За те тысячелетия, которые прошли после разрыва с Галактической цивилизацией, их язык изменился до неузнаваемости, исчезла письменность, но ее с успехом заменила пиктография. Налицо были все признаки деградации, но контакты с внешними мирами оставляли надежду на возрождение.

«Бельзвурон» после долгих дней пути наконец опустился на зеленую равнину, залитую ярким светом неистового светила. В высоком небе над кораблем и сине-зелеными деревьями повисла многоцветная радуга.

Неуклюжий, кое-как сколоченный из бревен и рифленого металла, павильон, находившийся неподалеку от места приземления, служил, видимо, и залом ожидания, и складом одновременно. Когда приземлившийся корабль окончательно затих, к нему, неспешно переваливаясь и поскрипывая всеми восемью колесами, подъехала маленькая и неказистая повозка. Подъехала и остановилась возле корабля в ожидании.

Джонатан осмотрелся вокруг и в недоумении повернулся к Хабальятту:

— Здесь что, нет городов?

— Не волнуйтесь, все в порядке. Просто Принц запретил садиться вблизи крупных поселений, он опасается, и не без основания, работорговцев. Слишком велик спрос на телохранителей с Балленкрайча, в них были заинтересованы и на Фрунне, и на Перкинсе.

Все пространство вокруг порта было очищено от растительности и воздух, который проникал в корабль, был пропитан ароматом влажной травы и благоуханием неведомых цветов.

В салоне появился стюард и объявил пассажирам:

— Все желающие могут высадиться. Однако просим вас не удаляться от корабля, пока не будет организован транспорт в Вайл-Алан.

Джонатан поискал глазами Ильфейенн. Она о чем-то горячо спорила с друидами-миссионерами, и те внимали с выражением тупого упрямства на лицах. Ильфейенн взбесилась, отвернулась от них, побледнев, и пошла к выходу. Друиды направились следом, о чем-то вполголоса переговариваясь.

Ильфейенн приблизилась к кучеру восьмиколесного экипажа:

— Я хочу добраться до Вайл-Алана.

Кучер равнодушно поглядел на нее.

Хабальятт взял Ильфейенн за локоть:

— Жрица, аэрокар позволит всем нам добраться гораздо быстрей, чем эта повозка.