Синий мир. (Сборник)

— Ни к чему заходить так далеко. Это, наверное, особенность друидов — впадать в крайности. Что вам заказать?

— Ничего, — она медленно развернулась в кресле, оглядывая сад.

И в этот момент Джонатан понял, что волей или неволей, к добру или к несчастью, а он все-таки безумно влюблен. Поняв это, он вздохнул. Маргарита осталась слишком далеко, в тысяче световых лет отсюда.

Он бросил взгляд в коридор, ведущий вдоль всех «Девятнадцати Садов». Здесь была представлена флора девятнадцати планет, сохранившая характерные цвета. Черный, серый и белый — Келлоса; оранжевый, желтый и зеленоватый — Зарокуса; пастельные зеленые, голубые и желтые тона цветов, растущих на тихой маленькой планете Джонатаннафан, и сотни иных растений: всевозможные зеленые, багряные, красные, небесно-голубые...

Джонатан замер, наполовину привстав.

— Что случилось? — спросила Ильфейенн.

— Этот сад... Или это земные растения, или я — бесхвостая мартышка.

Он вскочил, подбежал к ограждению. Она двинулась вслед за ним.

— Герань, жимолость, петуньи, цинии, розы, итальянский кипарис, тополь, плакучие ивы. И лужайка... и гибискус... — Он посмотрел на табличку: — «Планета Гейн. Местонахождение неизвестно».

Они вернулись к столику.

— Вы похожи на больного ностальгией, — капризно заметила Ильфейенн.

Джонатан улыбнулся:

— Я и в самом деле очень болен ностальгией. Расскажите мне что-нибудь о Балленкрайче.

Она попробовала пиво, поморщилась и удивленно посмотрела на него.

— Пиво поначалу никому не нравится, — сказал Джонатан.

— Я не очень-то много знаю о Балленкрайче. Еще несколько лет назад он был по-настоящему первобытным. Корабли на планету не садились, потому что аборигены занимались людоедством. Но потом нынешний Принц объединил малые племена в единую нацию. Это произошло за одну ночь. Было много крови и жертв. Но с тех пор никого не убивают, и корабли могут приземляться в относительной безопасности. Принц взял курс на индустриализацию. Он вывез большое количество машин из Билленда, Мейнгера, Граббе. Мало-помалу, убивая одних вождей, убеждая других, он подчинил себе весь континент. Как вы могли догадаться, на Балленкрайче сейчас отсутствует религия, и мы, друиды, рассчитываем установить контакт с новой промышленной властью на основе взаимного доверия. И нам не придется в дальнейшем зависеть от Мейнгера. Мейнгам, естественно, эта идея не по душе, и они...

Ее глаза вдруг округлились. Она рванулась вперед, схватив его за руку:

— Маноолло! О, Джонатан, он вас не видел!

Оболочка страха, окутавшая его, вдруг исчезла. Нельзя праздновать труса, когда предмет любви боится за тебя.

Дйсонатан откинулся в кресле, глядя на Маноолло. Друид, похожий на героя страны демонов, широкими шагами шел по террасе. На его руке висела женщина с кожей бет жевого цвета, в оранжевых панталонах, особо бросавшихся в глаза благодаря голубому платью и такой же накидке. В другой руке Маноолло держал сверток. Черные глаза его стрельнули в сторону Ильфейенн и Джонатана. Затем друид равнодушно переменил курс и прогулочным шагом направился к ним, на ходу вынимая из-за пояса стилет.

— Ну вот, — пробормотал Джонатан, поднимаясь. — Наконец-то!..

Публика, сидевшая в ресторане, бросилась врассыпную. Маноолло остановился в ярде от Джонатана, и на его лице промелькнула тень улыбки. Он положил сверток на стол, затем легко шагнул вперед и ударил.

Он сделал этот жест очень наивно, словно ожидал, что Джонатан будет стоять и ждать, пока его зарежут. Джонатан ждать не стал. Он выплеснул пиво в лицо друиду, ударил кулаком по вооруженной руке, и стилет звякнул об пол.

— А теперь, — грозным голосом прорычал Джонатан, — я собираюсь вышибить из тебя дух...

Что и сделал.

Маноолло лежал на полу. Джонатан, тяжело дыша, сидел на нем верхом. Пластырь, украшавший его нос, был сорван, кровь струилась по лицу и капала на грудь. Рука Маноолло нащупала валявшийся стилет. Со сдавленным хрипом друид вывернулся. Джонатан перехватил руку, направляя удар в сторону плеча Маноолло.

Друид вновь попытался занести узкое лезвие. Джонатан выхватил стилет из его руки, проткнул им ухо Маноолло и вонзил острие в деревянный пол, загнав лезвие как можно глубже несколькими ударами кулака. Затем поднялся на ноги и посмотрел вниз.

Маноолло судорожно, как рыба, бился еще некоторое время на полу, наконец он смирился и затих. Равнодушные и привычные ко всему слуги извлекли стилет, уложили друида на носилки и понесли. Рядом с носилками семенила бежевая женщина. Маноолло с трудом приподнялся на носилках и что-то сказал ей. Она быстро подскочила к стойке, схватила сверток, вернулась к носилкам и положила его на грудь Маноолло.

Упав в кресло, Джонатан перевел дыхание, схватил пиво Ильфейенн и стал жадно его пить.

— Вы, вы не ранены? — шепотом спросила Ильфейенн. — Джонатан...