Синий мопс счастья

Сергей тяжело завздыхал, Борис сидел тихо, бледный, еле живой. Огромная жалость захватила Сергея Васильевича. Надо же, какой пердимонокль получился, просто мексиканский сериал. Жизнь-то покруче писательских выдумок будет. Бедный Боря, сколько ему пережить пришлось.

– Ладно, – вырвалось у режиссера, – начнем решать проблемы. Вы, милейший, обронили тут, что знаете женщину, на которой не прочь жениться?

– Она богата, – сказал Рагозин, – свободна, имеет квартиру, дачу, собрание картин. Но я с ней незнаком и, честно говоря, не понимаю, каким образом можно подъехать к этой особе.

– А откуда же ты про нее узнал? – прищурился Сергей.

По-прежнему улыбаясь, Рагозин завел рассказ.

Глава 33

Во время последней отсидки его ближайшим соседом по бараку оказался мужик по имени Михаил Громов. Срок у парня был большой, на нем висело сразу несколько статей. После отбоя Михаил и Рагозин частенько разговаривали, и нередко их беседа заруливала на тему: все бабы суки. Михаил довольно часто рассказывал о своей супруге, женщине с диковинным для современного человека именем Фрося. Ефросинья Андреевна Романова.

– Все для нее делал, кормил, поил, одевал, – выкладывал Громов, – а она любовника завела и меня сюда отправила. Подставила, я не виноват ведь ни в чем. Посадила и развелась. Сука.

– Мерзавец, – заорала я, – Костин, ты-то знаешь правду!

– Спокойно, Лампудель, – поднял руку Вовка, – тихо! Не ори.

Рагозин не слишком поверил Громову, он очень хорошо знает, что основная масса зэков старательно обеляют себя. Послушать «контингент», так получается, что за решеткой все сплошь белые и пушистые. Но Михаил часто говорил о жене, поносил ее, и у Рагозина скоро сложилось свое впечатление о бабе: глупая, просто идиотка, некрасивая, вечно ноет, насквозь больная, но… богатая. Да еще Михаил, забыв, что говорил о любовнике супруги, иногда повторял: «И она, думаю, кукует одна, она дура, никто на такую не польстится, ленивая, делать ничего не умеет и не хочет».

Выходя на свободу, Рагозин предложил:

– Хочешь, загляну к твоей бывшей, пристыжу, может, посылочку пришлет с куревом.

Михаил скривился, но адрес дал.

– Но не живет она там больше, – закончил Рагозин, – на косяке лампочка горит, пульт квартиру охраняет, соседи сказали: подалась Фрося незнамо куда. Раз в полгода появляется, пульт проверяет и снова укатывает.

– Хорошо, – кивнул Сергей, – значит, слушай. Мы отыскиваем эту Ефросинью, женим тебя на ней и считаем, что расплатились. Ясно?

– Оно бы хорошо, а если дама все-таки замужем? – недоверчиво протянул Рагозин. – Конечно, Михаил был уверен, что на это сокровище никто не польстится, да вдруг ошибся? Богатая она, а деньги сильно украшают бабу.

– Разведем.

– Как?

– Не твоего ума дело, главное, слушайся меня, и скоро получишь все.

– Но этой Фроси дома нет.

Сергей усмехнулся:

– «Арлекино» веников не вяжет, и не с такими проблемами справлялись.

– Ты о чем? – удивился Борис.

– Да так, шучу, – спохватился Сергей. – Устроим все в наилучшем виде.

И дело завертелось. Сначала Сергей узнал, что Ефросинья переменила имя и превратилась в Евлампию. У Сергея в театральном институте училась дочка одного из милицейских боссов, вот преподаватель и попросил любящего папу помочь в деликатном деле. Дескать, ищет он свою давнюю любовь да найти не может. Милицейское начальство, желая угодить профессору, который обучает ребенка, расстаралось, и вскоре Сергей знал все. Ефросинья официально сменила имя. Теперь она Евлампия Андреевна Романова, незамужняя женщина, живет вместе со своей подругой. Ей на самом деле принадлежат роскошная квартира в центре, пустующая, крепко запертая и охраняемая, и дом в ближайшем Подмосковье, о коллекции картин у правоохранительных органов сведений не имелось.

Благополучно пройдя первый этап, Сергей приступил ко второму. Нину пришлось ввести в курс дела, рассказать ей про семейную трагедию.

Начали действовать по наработанной схеме. Сначала в дом к Лампе проникла цыганка. Пока доверчивая хозяйка караулила младенца в ванной, гадалка добежала до спальни и угостила Аду куском сыра, нафаршированным ядом.

– Дрянь! – вырвалось у меня. – Безошибочно выбрала жертву, Адюша проглотит все, что не приколочено.

Вовка кивнул:

– Я же тебе сказал: Сергей и Нина тщательно подготовились, они узнали о вас все. И выбрали правильный момент, когда Сергей и Юлечка, самые трезвомыслящие в семье, кроме меня, конечно, отправились в командировку. Начали аферу, когда вся семья была в сборе, а завершить ее собирались в отсутствие старшего сына Кати и его жены. Организаторы аферы рассчитали все: что ты обязательно откроешь дверь, если «цыганка» сошлется на соседку Машу и прикинется родственницей ее невестки; что останешься возле малыша, пока «Галя» выбрасывает испорченный памперс, и что именно Ада слопает отравленный сыр. Кстати, знаешь, кто осторожно собирал о тебе сведения?

– Нет.

– Римма Борискина.

– Она каким образом к этому причастна?

Вовка развел руками.