Синий олень. Трилогия (СИ)

– Пишите расписку.

До дома Таи доехали на такси, и в прохладной тишине ее старой квартиры с высокими потолками Алексей, блаженствуя на чистых простынях, восстанавливал силы. Окруженный нежной заботой любимой женщины, он почти все время спал, поднимаясь только чтобы поесть и сходить в туалет. После месяца целительного сна, память к нему неожиданно стала возвращаться – толчками. Вспышками возникали не связанные друг с другом эпизоды из прошлого, лица, фамилии, имена. Неожиданно припомнился собственный номер телефона. Рука сама потянулась к аппарату и начала крутить диск, но набор постоянно прерывается короткими гудками. Прибежавшая из кухни Тая увидела его расстроенное лицо.

– Лешенька, ты, может, что-то не так набираешь, – робко сказала она.

И тут же ее слова вызвали в мозгу вспышку нового воспоминания – код города! Он набрал код города, номер, и в трубке послышались долгие гудки. Алексей вдруг понял, что звонит к себе домой – кто же ему ответит, если хозяин в Москве? Коля… Брат Коля обещал периодически ночевать – вдруг какая-нибудь шпана захочет забраться в квартиру в отсутствие ее владельца. Неожиданно почувствовав сильную усталость, он выпустил из рук телефон и откинулся на подушку. Вошедшая Тая укрыла его пледом, потом подняла свисавшую до пола трубку и немного подержала у уха, слушая гудки.

– Не отвечает, – растерянно проговорила она, поглядев на Алексея, но тот уже крепко спал. Тая, осторожно вернула трубку на место и застенчиво констатировала: – Дома нет.

И она была права – дома Коле не сиделось. На следующий день после того, как было покончено с Тиной и ее приятелями, он все утро провел в комплексе – делал вид, что проверяет проводку и ждал Васю. Тот приехал в обеденный перерыв на своем «драндулете», увез «отходы» в цех утилизации и на прощание весело сказал:

– Сегодня-завтра меня не жди, теперь долго не увидимся – я взял отгулы, хочу с Зойкой побыть, а то ей одной скучно.

– Погоди, а реализовывать продукцию?

– Сам реализуешь, я тебе доверяю.

Оставшись один, Коля ощутил досаду и сам тому удивился – неужели его так бесит то, что Зойка теперь для него недоступна? Заглянувший ненадолго старик-сторож посудачил о погоде, потом вежливо поинтересовался:

– Когда открываться-то будем? Об Алексее Прокопьевиче неизвестно, когда вернется?

В глазах сторожа не было того жадного любопытства, с каким расспрашивали об Алексее все остальные, он был человек очень пожилой и малообразованный, привыкший за свою долгую жизнь, что начальство уезжает и приезжает, когда вздумается.

– Скоро вернется, – лаконично ответил Коля, – тогда и откроемся. Видите, я проводку в салоне проверяю, чтоб к его возвращению все фены работали, Лешка порядок любит.

– Выключатель в сауне надо проверить – я включил, а там не включилось, и искра прошла. В кафе одна лампочка в люстре сгорела, новую бы ввинтить.

– Проверю, дядя Егор, обязательно, – пообещал Коля, – все ввинчу, что надо.

Сторож дядя Егор, мало разбиравшийся в электричестве, еще немного повертелся, потом попросил:

– Я нынче пораньше уйду, Колюшка, ладно?

Голос его звучал немного виновато – все время, пока комплекс был закрыт, он получал свою прежнюю зарплату, хотя приходил на час-два, не больше.

– Да идите, конечно, дядя Егор, я тут до вечера провожусь.

– Двери все заперты, – обрадовано сообщил сторож, – только черный ход сам закроешь.

От нечего делать Коля решил установить дополнительное реле внутри стенного шкафа в салоне – чтобы можно было, не отходя в соседнее помещение, открыть дверцу и подать напряжение на кресла. Окончив возиться, он полюбовался своей работой, потом сложил инструменты, убрал мусор и позвонил Гале Ефремовой.

– Мясо нужно? Заходи.

Она прибежала спустя двадцать минут и позволила Коле делать с ней все, что ему хотелось. Лицо ее при этом сохраняло выражение обиженной жертвы, а тело трепетало от наслаждения. Когда Коля разворачивал ее и ставил в разные позы на широком столе в косметическом кабинете, она жмурилась и со стоном лепетала:

– Ой, как стыдно! Что ж ты меня заставляешь делать!

– А муж тебя по-другому трахает?

– Ой, что ты такое говоришь! Мы же с ним в это время в постели лежим!

Когда Коля, выдохшись, выпустил Галю, из груди ее вырвался вздох сожаления.

– Ладно, одевайся, – грубовато сказал он, – шлепнув по аппетитно выпяченной ягодице.

Галя с грустным видом привела себя в порядок, но, получив в благодарность за труды крупный кусок ляжки, прежде принадлежавшей Тине Валевской, домой уходить не захотела, а поинтересовалась:

– У тебя еще много мяса? Можно, я Рае Горюновой позвоню?

Прибежала Горюнова, за ней примчались еще три клиентки Алексея Прокопьевича, потом подошли следующие. Галя домой не пошла – с деловым видом и сияющими глазами она вертелась тут же, помогая Коле взвешивать мясо. Часам к одиннадцати вечера морозильники опустели. Последний кусок получила Мария Егоровна Голубкова – та самая приятельница Агафьи Тимофеевны, с которой несчастная старушка коротала долгие часы в очередях и митинговала в последний день своей жизни.