Синий олень. Трилогия (СИ)

Эрнест вернулся домой, когда Маша и Джош уже спали. Переодевшись, он вышел в коридор и, увидев полоску света, пробивавшуюся из комнаты дяди, негромко постучал в его дверь.

– Ты еще не спишь, дядя Сережа? Можно с тобой поговорить?

– Я слушаю, Эрик, – сняв очки и отложив в сторону бумаги, Сергей вопросительно посмотрел на племянника.

– Знаешь, дядя Сережа, я хочу знать все точно и подробно.

– В смысле?

– В смысле Жени. Мне каким-то нутром чудится, что версию о его срочном отъезде по делам ты изобрел для беременной Машки. Что с моим братом, где он? Какой смысл скрывать правду?

Сергей вздохнул и на мгновение прикрыл глаза, собираясь с мыслями.

– Почему ты решил, будто я скрываю правду? Что конкретно ты хочешь знать?

– Брось, дядя Сережа, я тебя знаю, говори все с самого начала. Машка спит, двери плотно закрыты, и она ничего не услышит. Я должен знать.

– Ну… хорошо, – Сергей рассказывал медленно, голос его звучал глухо и слегка дрожал, под конец он добавил: – Из Москвы приезжал следователь, сегодня утром я с ним говорил.

– Женю арестуют?

– Отнюдь, следователь уверил меня, что дело будет рассмотрено со всей объективностью. Кроме признания Жени других улик против него нет, его ищут только, как свидетеля. Полагают, что кто-то причастный к убийству, мог вынудить его написать признание. Следователь вел себя в высшей степени корректно – хотел побеседовать с тобой и с Машей, но поскольку вы во время убийства находились заграницей, он согласился со мной, что не стоит вас беспокоить, тем более Машу в ее положении.

– Это ужасно! – лицо Эрнеста стало чернее тучи. – Почему Женька написал это признание, кто мог его вынудить? Дядя Сережа, неужели кто-нибудь поверит, что мой брат мог…

– Петя поверил, – угрюмо ответил Сергей, – и это его убило. Лиза и Тимур тоже верят – они сами мне это сказали.

– Весь мир сошел с ума? Завтра я сам поеду в Москву, пойду на Петровку и поговорю со следователем. С Лизой и Тимуром тоже поговорю, они не имеют права…

– Нет, Эрнест, нет! Я не в силах вспоминать глаза Лизы – как она смотрела на меня, когда я стал с ними со всеми спорить и защищать Женю. Я накричал на ее мужа, назвал его молокососом и карьеристом. Угрожал, что обращусь к адвокатам и возбужу против них судебный процесс, что обращусь к общественности, что не позволю засадить моего племянника только для того, чтобы им поставить галочку и закрыть дело. Смерть Пети выбила меня из колеи, наверное, я был слишком резок, мне не следовало всего этого говорить. Чуть ли не наизусть помню ответ Лизы, она сказала: «Дядя Сережа, я понимаю, что вы защищаете свою кровь, а мы вам чужие. Но мы тоже будем защищать нашу сестру, которую убил ваш племянник, и нашу мать, которая из-за этого умерла!» Знаешь, никто никогда не смотрел на меня с таким презрением. Как она похожа на Халиду, эта девочка! После ее слов я повернулся и ушел, уехал из Москвы, даже не попрощавшись с мальчиками, а теперь умираю от стыда, мне больно.

– Почему? Ты был прав! Какое право она имеет так с тобой говорить? Ты заменял отца и Лизе с Тимуром, и их собственному отцу после того, как он осиротел! Нужно забрать у нее мальчиков – ты их усыновил, они твои сыновья. Если тебе трудно, я сделаю это сам.

Сергей покачал головой.

– Нет, Эрнест, тебе не стоит вмешиваться – пусть все идет, как идет.

– Что ж, как хочешь, – холодно ответил племянник, – в твои личные дела я, конечно, не имею права вмешиваться, но с обвинениями в адрес моего брата должен разобраться – вполне естественно, что, подписавшись под подобным признанием, он скрылся и боится выйти из укрытия.

– Пока лучше не ворошить этого, – медленно проговорил Сергей. – Я повторяю: обвинения ему никто не предъявляет. Когда первый страх пройдет, он опомнится и попытается с кем-нибудь из нас связаться. Если он невиновен…

– Что значит «если»?

– Давай, не будем ничего предполагать, Эрик.

– Ты что, хоть на мгновение можешь предположить, чтобы Женя… чтобы он… Это же дико!

– Дико. Но давай подождем. Уезжай спокойно, не нужно ничего делать – так будет лучше для Жени, поверь мне. Я обо всем позабочусь, буду держать тебя в курсе – если потребуется, ты приедешь.

Сдвинув брови, Эрнест какое-то время размышлял, потом кивнул.

– Хорошо, – угрюмо сказал он, – пока я буду делать, как ты говоришь – пока. Но если что-то изменится, немедленно дай мне знать.

– Договорились. А теперь моя очередь спрашивать. Сорока принесла на хвосте, что у тебя наметились какие-то изменения в личной жизни, это правда?

Эрнест слегка смутился.

– Машка успела натрепаться? Ладно, открою тебе свой маленький секрет: мы с ней работаем в одной клинике, и нам вместе очень хорошо. Я хотел бы на ней жениться, и она, кажется, не будет возражать.

– Француженка?

– Да, Ивет Анри. Ее немного смущает, что я на три года моложе, но мне уже удалось ее убедить, что это ничего не значит.

– Конечно, не значит, если вам друг с другом хорошо. Но через полгода заканчивается срок твоей стажировки, какие у тебя планы?