Синон

Голова Кристоса взорвалась, как воздушный шар. Только что он стоял и говорил – и вот его безголовое тело, брызнув фонтаном розовой крови, отскочило в сторону и осталось лежать на земле. У Мариоса перехватило дыхание. Пальцы его сами собой нащупали переключатель МР5, дернули рычаг и открыли автоматический огонь. Мариос стрелял в разные стороны, но врага нигде не было видно. Успокоившись, он пригнулся. В ушах у него стоял звон. Что он должен был делать?

Метрах в шести-семи от ограды торчал сухой кустарник. Может, стоило попытаться спрятаться там? Не очень-то благоразумно торчать перед воротами живой мишенью! Мариос выпрямился – и в этот момент его настигла экспансивная пуля, специально предназначенная для дальней стрельбы. Пуля, летевшая со скоростью восемьсот километров в час, попала в левую половину груди киприота и вылетела со стороны спины вместе с кусками сердца. Тело Мариоса осталось лежать на ржавом заграждении, издали похожее на черно-зеленую тряпку. В устремленных в небо глазах застыло удивленное выражение.

А три минуты спустя из здания терминала выехал белый «Форд Эскорт», который, не останавливаясь, протаранил ворота и на полной скорости покатил по гравийной дороге в сторону города.

Стокгольм, Швеция

Ветер усиливался, и набережная на Юргорден-канале была пуста – за исключением одинокого бегуна с собакой на поводке. Все изменилось за одну ночь. Теперь окончательно стало ясно, что вчерашний день был последним днем лета.

Они собирались отобедать в «Юргорденсбрунне», и поначалу Эрик занял столик на улице, но потом решил, что будет слишком холодно и Ханна замерзнет. Сидеть внутри тоже было неуютно. Шок от посещения дома Филиппы Хагстрём все еще не прошел, и в носу Сёдерквиста стоял все тот же затхлый грибной запах. Вид распухшего тела Филиппы остался, словно выжженный, на его сетчатке.

Следом за официантом Эрик прошел к столику у камина. В огне потрескивали березовые поленья. Сёдерквист опустился на стул и отложил в сторону меню, так и не раскрыв его. Ханна собиралась приехать прямо из банка. Ей не так давно закрыли больничный, и сегодня у нее был первый после выхода на работу недельный отчет. Йенс получил информацию о смерти Филиппы, поэтому задерживался на работе. И хотя Эрика мало волновали эти задержки, аппетита у него все равно не было. Он спрашивал себя, сможет ли когда-нибудь взять в рот хоть кусок, после того что видел? Или уснуть спокойно?

По счастью, возвращаться в дом Филиппы им с Вальбергом не пришлось. Полицию и «Скорую» они с Йенсом встретили на улице и уехали из поселка, как только им представилась такая возможность.

Для начала, правда, их доставили в Каролинскую больницу. Вероятно, Эрик был в шоке, потому что почти не помнил, что там происходило. Перед глазами у него мелькали какие-то лица, трубки, шприцы… Остальное было как в тумане.

И только в кафетерии, куда их препроводил шеф по науке Свен Сальгрен, Сёдерквист вернулся к действительности. Свен отвечал за работу группы вирусологов, которые искали вакцину против NcoLV. Он задал Эрику много вопросов и внимательно выслушал его рассказ. Йенсу уже приходилось иметь дело с этим ученым по журналистской части.

Покидая больницу, оба друга были уверены, что если кому и можно доверить Ханну, то только ему.

* * *

Официант подсел к камину, чтобы подбросить дров. Эрик не спускал глаз с ароматных березовых поленьев. «Смертельный вирус продолжает свое победное шествие», – кричал заголовок с первой полосы сегодняшней «Экспрессен». Но Филиппа Хагстрём в этой статье даже не упоминалась. С этой сенсацией всех опередила «Афтонбладет». «Экспрессен» же открывала глаза на нечто куда более страшное, а именно на десятки случаев заражения NcoLV в Голландии. Мысль о том, что вирус может распространиться по Европе, повергла Эрика в ужас. Оставалось надеяться, что хотя бы Ханна не увидит этой газеты. Утаить от нее смерть Филиппы Сёдерквист не мог, но рассказал обо всем вкратце, без шокирующих подробностей.

То, что происходило в Голландии, было поистине началом катастрофы.

– Эй, брат! – Йенс появился откуда-то из-за спины и взъерошил волосы на голове Эрика. – Ты занял место у очага? Молодец.

Вальберг опустился на стул и кивнул в сторону двери:

– Ханна подъехала одновременно со мной. Сейчас прихорашивается перед зеркалом.

– Она видела сегодняшнюю «Экспрессен»?

– Это было первое, о чем она меня спросила, – кивнул Йенс. – Она в шоке. – Он заглянул другу в глаза: – Ну а сам ты как? Оправился?

Эрик покачал головой:

– Это не так просто.

– Ну… так нельзя, – вздохнул Йенс. – Надеюсь, хороший обед пойдет тебе на пользу.

Журналист явно не имел проблем с аппетитом – он же не видел мертвую Филиппу, – поэтому взял со стола меню и тут же поднял глаза на своего товарища:

– Возрадуйся, любезный брат.

Сёдерквист обернулся. Ханна короткими, нервными движениями трогала куртку – как будто пыталась разгладить невидимую складку или что-то стряхнуть.

– Спасибо, Йенс.

Эрик перегнулся через стол и обнял жену. Ее волосы пахли табачным дымом. Он наклонился к самому ее уху:

– Может, поедем домой?