Пожалуй, типичным для политической карьеры “Пушкина”, если она не зависит от династических соображений, редко начинается с безусловного лидерства. Чаще всего карьере “Пушкина” в политике способствует талант оратора и журналиста. Действительно, эмоциональное, горячее, образное “Пушкинское” слово делает его носителя нужной и важной фигурой партийного аппарата. Кроме того, восхождению “Пушкина” по политической служебной лестнице способствует 2-я Физика трудоголика и 3-я Воля, делающая сверхгибкой спину и психику, сочетающую в себе юродство с тайным, но бешеным честолюбием. Преимущества и недостатки гибкости “Пушкина”-политика очень хорошо описал на примере Вальтера Шелленберга один близко знавший его журналист:” Когда, например, Шелленберг наталкивался в деловом споре на упорное сопротивление, он умел изменить тактику, отказаться от грубого психологического давления. В течение нескольких секунд исчезало его озлобленное напряжение; сложив оружие, мило улыбаясь, он соглашался на капитуляцию, условия которой он пытался выторговать с невозмутимой терпимостью.
Психотип “Пушкина”, с точки зрения политики, — сплошной минус. 1-я Эмоция делает из него плохого дипломата, крикливого и бестактного: хрущевский скандал с ботинком ООН — ярчайший тому пример. 2-я Физика “Пушкина” награждает его личным бесстрашием, что облегчает работу террористам и заговорщикам. 4-я Логика лишает нашего героя стратегичности мышления, пример того же Хрущева, создавшего Карибский кризис из бедноватой идеи “запустить американцам ежа в штаны”. А совокупность 1-й Эмоции, 2-й Физики и 4-й Логики рождает в правление “Пушкина” такое печальное явление как фаворитизм: иностранные дипломаты при дворе Екатерины II, например, жаловались на непредсказуемость царской политики, целиком зависящей от того, кто оказался ночью в постели императрицы. А все это вместе с 3-й Волей создает тот феномен “Пушкина”-политика, что очень точно воспроизведен под пером политолога Авторханова в портрете Хрущева:” Окружающие Хрущева имели дело утром — с одним, в обед — со вторым, а вечером — с третьим Хрущевым. Его постоянное непостоянство, его изумительный дар хаотического импровизатора, его болезненный зуд бесконечно организовывать и реорганизовывать, его властная безоглядность, умноженная на его незадачливость и беспечность, его опасная болтливость, его безосновательная амбициозность знать все, видеть все, делать все самому, его вероломство в дружбе и самоуверенность в политике — это только некоторые черты столь богатого, красочного, динамичного характера Хрущева. Эта черта делала его исключительно опасным диктатором…”
Род “Пушкиных”, если не самый многочисленный в мире, то один из самых многочисленных, и нет страны, где бы “Пушкины” не составляли среди населения весьма значительную группу. Но, пожалуй, есть на свете только одна страна, где “Пушкинский” род размножился до абсолютного доминирования — это Япония. Именно данный психотип сформировал специфические черты японского национального характера и стиля жизни.
Японцы — единственный народ поголовного эстетства: поэзия, живопись, музыка, любование природой — неотъемлемые и чрезвычайно важные элементы полнокровной жизни японца. Знание правил стихосложения на прямую предписывалось самураям, но поэзия в Японии не самурайская привилегия, многочисленные ежегодные поэтические конкурсы собирают десятки тысяч соискателей. Да и формы, в которые японец предпочитает облекать свое вдохновение (хайку и танка), как нельзя близки 1-й Эмоции.