Синтаксис любви

Особенно болезненно при тождестве 3-их Воль решается вопрос о власти. Борьба за власть в семьях «мещан» напоминает драку лысых из-за расчески. Гигантская жажда повелевать сочетается у 3-й Воли с пропорциональной ей неуверенностью в себе и безответственностью, поэтому отношения принимают форму хронической, мелкой и ни к чему не обязывающей фронды, где ни одна из воюющих сторон, несмотря на ожесточенную борьбу, не в состоянии и в глубине души не хочет победить.

Отношения людей при тождестве 3-их Воль вообще представляет собой горькую, странную и смешную картину. Она напоминает картину аквариума, в который запустили двух самцов колюшки. Эти рыбки замечательны тем, что, заняв одну из сторон, начинают проверять противника, как у нас говорят, на вшивость, попеременно загоняя друг друга в угол. Взаимное преследование у колюшки — процесс долгий, но, в конце концов, намерившись силами, они приходят к консенсусу, устанавливая между собой незримую и не всегда равноправную границу, которую затем ни одна из сторон уже не нарушает.

Очень похоже, только с обратной динамикой, складываются отношения при тождестве 3-их Воль. Граница властных функций между «мещанами» устанавливается сразу, ее определяет рейтинг обоих супругов, скрупулезно подсчитанный задолго до свадьбы. На рейтинг партнеров у 3-й Воли влияет великое множество факторов: пол, происхождение, возраст, внешность, образование, достаток, профессия, навыки и еще много всего, что вообще недоступно глазу человека с иным порядком функций.

Итак, граница при «мещанской филии» устанавливается сразу. История же дальнейших отношений представляет собой историю обоюдных поползновений эту границу нарушить. Обычно первым пытается передвинуть в свою пользу границу властных функций мужчина. Обнаружив, к своему удовольствию и удивлению, что сопротивление ему весьма робко, мужчина, себе на голову, обычно пытается развить успех, не зная, что он при этом не побеждает, а просто сжимает пружину. Дело кончается тем, что загнанная в угол жена не выдерживает, показывает зубы и кидается в контратаку. Поскольку агрессор сам крепостью духа не отличается, то контратака ей вполне удается. Более того, почувствовав слабость супруга, жена соблазняется честолюбивой мыслью не только вернуть отнятое, но и поживиться за чужой счет. Поэтому, следуя этой мысли, она гонит его дальше определенной заранее черты и на плечах противника врывается в его зону властных функций. Тут уже загнанный в угол супруг, чтобы не превратиться окончательно в подкаблучника и тряпку, сбирается с духом, показывает зубы и начинает успешную контратаку… И так без конца.

Если к сказанному добавить, что время постоянно вносит коррективы в рейтинг супругов, то сложность, бесконечность и бесперспективность борьбы при тождестве 3-их Воль проявится с предельной ясностью.

Хочется обратить особое внимание на то, что тождество 3-их Воль осложняет жизнь не только по линии «мужья-жены», но и по линии «отцы-дети». Как уже говорилось, дети зачастую в точности наследуют психотипы своих родителей, а это обстоятельство, в свою очередь, способно серьезно повлиять на направление «мещанских» битв. В отличие от супружеских баталий, специфика борьбы на детско-отеческом фронте при 3-й Воле заключается в том, что родитель, чаще насилуемый своим партнером, нежели насилующий, склонен компенсировать слабость своей позиции за счет ребенка, отыгрываясь на нем и самоутверждаясь Что родителю вполне удается, но до поры до времени.

Произвол над ребенком удается родителю по двум причинам: благодаря лукавой природной покладистости ребенка и признанию обеими сторонами реальности семейной иерархии. Однако здесь я должен предупредить: произвол над ребенком с 3-й Волей всегда имеет определенную временную границу, помыкать собой он разрешает лишь до конкретного момента: до совершеннолетия или до достижения экономической независимости. С этой минуты недавний ангелочек, пластилиновое дитя, делается наглым, неуправляемым, постоянно фрондирующим бесом. У ребенка-«мещанина» в данном случае происходит взрыв-выброс подавляемой прежде воли, и сила взрыва бывает пропорциональна накопленным за годы вынужденной покорности мнимым и реальным обидам. Поэтому родители с 3-й Волей должны, коль не в состоянии уважать ребенка и признавать его равным себе, быть во всяком случае готовы, что с совершеннолетием ребенка их ожидает неожиданный и всесокрушающий бунт.

Есть серьезные основания подозревать, что описанное выше происходило в семье Достоевских. Все трое (он-она-сын) были «Пушкины», поэтому история отношений в этом треугольнике могла бы подтвердить, опровергнуть или дополнить сказанное выше о «мещанской филии». Но в том-то и состоит специфика психики 3-й Воли, что она скрытна, поэтому после смерти Достоевского Анна Григорьевна подвергла тотальной чистке все, указывающее на облачность отношений в семье, а сын, по воспоминаниям Паустовского, просто замкнул уста и до конца дней просто отказывался говорить о родителях.

* * *