Синтаксис любви

Проблема экстравертности и интравертности не в мере общительности, контактности, а в мере ЗАВИСИМОСТИ или НЕЗАВИСИМОСТИ индивидуума, т. е.она — проблема ВОЛИ.И фактически деля человечество на экстравертов и интравертов, Юнг поделил его на людей с высокостоящей Волей и Волей, стоящей низко, а уже только потом выделил из экстравертов и интравертов людей мыслительного типа, сенсорного, эмоционального и интуитивного, т. е. развил свою типологию, выводя типы из волевой базы человека. Однако, не принадлежа к людям волевым, сам Юнг постарался максимально закамуфлировать личную проблему и, создавая свою типологию, спрятал проблему воли за расплывчатой терминологией и, как уже цитировалось, даже официально вывел волю за пределы своей типологии. Произошло то, что и обычно происходит в психологии, когда психолог высоконаучно решает не чужие, а

своипсихологические проблемы, выдавая такие решения за универсальные.

Хотя бесспорным извинением Юнга может послужить то, что Воля — наиболее скрытный элемент человеческой психики, и нет в мире ничего, на что можно было бы указать как на очевидный плод Воли, тогда как следов Эмоции, Логики, Физики сколько угодно. Но нет в жизнедеятельности человека ничего, что бы не наполнялось Волей, не отражало бы место Воли в порядке функций индивидуума. Но все это только тайно, подспудно. Воля — скрытый от глаз психический компонент, поэтому только те, кто ощущает в себе избыточность волевого начала, т. е.обладатели 1-й Воли способны более или менее явственно различать в себе глуховатый, глубинный бас Воли за хором пронзительных дискантов других функций. Один из таких людей, Лермонтов, писал:” Воля заключает в себе всю душу, хотеть — значит, ненавидеть, любить, сожалеть, радоваться, — жить, одним словом. Воля есть нравственная сила каждого существа, свободное стремление к созданию или разрушению чего-нибудь, отпечаток Божества, творческая власть, которая из ничего созидает чудеса.”

Кто-то сочтет слова Лермонтова преувеличением, но на самом деле никакого преувеличения в них нет. Могу сказать больше — положение Воли на ступенях функциональной иерархии сильно влияет на правовые нормы человека, целиком формирует этику (неписаное право), индивидуальную картину общества и мироздания. Вообще, будучи одной из функций и подчиняясь в своем действии тем же принципам и закономерностям, что и остальные, Воля одновременно является невидимым стержнем всего порядка функций

.

Соответственно, 1-я Воля — вся как бымонолог, избыток, результат, индивидуализм. 2-я Воля — вся как бынорма, диалог и процесс. 3-я Воля — вся

как бызакомплексованность, тотальная уязвимость. 4-я Воля — вся как бывоск, зависимость и всеядность. Поэтому, не отменяя ничего из сказанного прежде, обращу особое внимание: положение Воли в функциональной иерархии имеет решающее значение для психики человека. И хотя под словами “характер”, “личность”,”Я” мы обычно понимаем сумму психических свойств индивидуума, на самом деле — это в первую очередь Воля, а уже потом, как довесок, остальные функции.

В зависимости от положения Воли на ступенях функциональной иерархии общество подразделяется на “царей” (1-я Воля),”дворян” (2-я Воля), “мещан” (3-я Воля). “крепостных”(4-я Воля).

“ Царь” (1-я Воля)

1-я Воля — прирожденный лидер. Говорят, лидерами не рождаются, а становятся. Однако эта, как и множество других расхожих истин, не выдерживает проверки опытом. Лидерами именно рождаются, причем не только у людей, но и у животных. Например, цыплята едва вылупятся, а уже знают кто из них кто, кто, как говорят биологи, особь-”альфа”, и она сама знает, что она — “альфа”, и первая шествует к кормушке, милостиво разрешая остальным, от “беты” до “омеги”, двигаться вслед за собой. И установленный порядок клевания уже никогда не меняется.

Складывается впечатление, что волевой порядок функций существует не только у цыплят, но даже у комаров. Позволю себе в этой связи небольшое лирическое отступление сугубо личного характера.

Довелось мне одно время служить ночным сторожем. Здание, которое я сторожил, было давней постройки, с теплыми, влажными подвалами, где комары размножались беспрепятственно с ранней весны до поздней осени. Так что для наблюдения над нравами и образом жизни комариного народа времени и материала у меня оказывалось больше чем достаточно.