Синтаксис любви

Пожалуй, труднее всего, говоря о психологии 2-й Воли, объяснять себе и другим, что представляет собой, обязательные для Второй функции, процессионность и нормативность в их волевом выражении. И, тем не менее, попробую.

Процессионность 2-й Воли — это то, что на казенном языке принято обозначать словами “коллегиальность “ и “делегирование ответственности”. Обладая достаточной силой духа, чтобы брать на себя персональную ответственность за происходящее в его владениях, “дворянин”, не в пример “царю”, все же избегает переподчинения себе чужой воли, старается привлечь к решению проблемы все заинтересованные стороны, отводя себе место инициатора, стимулятора и хранителя консенсуса. Неприятие диктата, стремление к полноценному диалогу при принятии решений — это и есть процессионность 2-й Воли.

Воплощением того же “дворянства” является и так называемое “делегирование ответственности”.Чуждая тяге к мелочной опеке, 2-я Воля, не снимая в целом ответственности с себя, стремится поделиться ею со всеми участниками дела, предоставив им полную свободу форм реализации. Уж на что разные люди два американских президента Рейган и Буш, но Воля у обоих 2-я, поэтому те, кто с ними работал, отмечают одну общую, не свойственную, например, Картеру, черту — стремление к “делегированию ответственности”.

Что касается нормативности, то она у 2-й Воли воплощается в равной способности без внутреннего для себя напряжения и ущерба, как властвовать, так и подчиняться. 2-я Воля сильна, гибка, поэтому ей одинаково легко дается и начальственное положение, и подчиненное. Однако, хотя такая ситуация уже сама по себе комфортна, она не вполне удовлетворяет “дворянина”. Идеальное положение для 2-й Воли — не властвовать и не подчиняться вообще — что редко кому удается в нашем взаимозависимом мире, но является тайной мечтой всех “дворян”.

Если же попытаться поглубже вглядеться в нормативность 2-й Воли, то окажется, что ей свойственны тот строй и та сила духа, что достаточны для создания режима личной независимости и свободного дыхания для других. В одном из писем Гете сообщал: “Я занят воспитанием моего внука. Оно состоит в том, что я позволяю ему делать решительно все, что ему заблагорассудится, и надеюсь таким способом образовать его прежде, чем вернутся родители.” Внутренняя свобода и способность освобождать других — вот подлинная норма Воли. Очень хорошо и точно, сам того не ведая, описал свою 2-ю Волю один современный драматург:” По характеру я не лидер, но и стадным инстинктом не наделен… Очевидно я гибрид от вожака и ведомого. Даже собственным детям старался предоставить как можно больше свободы. Я предлагаю идти за мной. Кто хочет — пожалуйста, нет — как угодно. Но и сам идти за кем-то не могу. Я могу восхищаться теми или иными качествами человека, особенно его талантом. Но подчиняться не стал бы. Даже Чехову и Достоевскому. Боюсь толпы-стихии. Но это не значит, что люблю только одиночество. Напротив, я люблю быть с людьми, и даже просто присутствие людей мне приятно.”

“Дворянин” — баловень судьбы. Основа человеческой психики — Воля — занимает в его порядке функций лучшую, вторую строку и тем обеспечивает обладателю 2-й Воли неведомый другим душевный комфорт. Сила и гибкость 2-й Воли придают личности редкую цельность и бесстрашие перед жизнью.

Даже ранимость Третьей функции, которую 2-я Воля хоть и не в состоянии отменить, все-таки беспокоит “дворянина” меньше других, и картина его патологии по Третьей функции обычно бывает основательно смазана. Кроме того, порожденное силой и гибкостью 2-й Воли бесстрашие позволяет “дворянину” смело идти на риск последовательного заделывания язвы по 3-й функции и, несмотря на удары, ошибки, падения, добиваться полного ее заживления. Благодаря чему порой достигается идеальное для живущего в подлунном мире человека состояние — состояние полной внутренней гармонии.

“Жизнь моя — сплошная авантюра, ибо я всегда стремился не только развить то, что заложено было в меня природой, но добыть и то, чего она вовсе мне не дала, “- писал Гете, и в другом месте сам объяснял, зачем это нужно: “Тот, кто не проникнут убеждением, что все проявления человеческого существа, чувственность и разум, воображение и рассудок, должны быть им развиты до решительного единства, какая бы из этих способностей не преобладала, тот постоянно будет мучиться в безрадостном ограничении.” Не возьмусь доказывать, что гармонизация дается “дворянину” всегда, легко и быстро (тот же Гете достиг этого состояния лишь к 60 годам), не рискну утверждать, что для других она недостижима, но наличие у “дворянина” уникальных внутренних предпосылок к достижению внутренней гармонии сомнения не вызывает. И уже потому он баловень судьбы.