Сёма

— Что?! Нет уж, на русский курорт! В этот совок я не поеду! Куда угодно, только не на наш курорт! Как туда вообще можно ездить, чего там хорошего? Отвратительный сервис, омерзительный персонал, ужасная еда! Нет, только заграница — или Кипр, или Турция, или Египет, или Испания, но точно не отечественный курорт.

Евдокия умела смело и бескомпромиссно обозначать свои желания и ориентиры.

— Но, догорая, mia amore, сейчас у нас небольшие проблемы с деньгами. Видишь ли, я только устроился на новую работу, и мне надо на новом месте отработать определённое время, чтобы… гм… получить зарплату, а потом… чтобы отпуск предоставили… — заикаясь, увещевал супругу Семён, а Евдокия же дослушивала его оправдания, повернувшись к нему спиной и громко зевая, широко раскрыв рот.

Семён всегда испытывал трепет и страх перед женой, когда сообщал, что у него проблемы с деньгами и надо экономить, ведь это ужасно злило его женщину. Ещё во время букетно-конфетного периода, когда молодые только начали встречаться, Евдокия прямо и откровенно заявляла Семёну, что ей нужен мужчина, который полностью возьмёт на себя её финансовое благополучие, поскольку её предназначение как женщины — вдохновлять мужчину на заработки. Кроме того, замуж она выходит не для того, чтобы работать, но чтобы быть счастливой, а работа, риск и трудности её угнетают, в то время как мужчина должен (по своей природе) испытывать радость и удовлетворение от тягот и боли. А ещё женщина ни при каких обстоятельствах и кризисах не должна нуждаться в деньгах, и достаточное количество денег — целиком и полностью задача мужчины.

— Давай поступим так, — предложил Семён, — сейчас на недельку смотаемся в подмосковный хороший отельчик, не меньше пяти звёзд, а уже летом отправимся на Средиземное море.

— Хорошо, дорогой! Ты у меня такой внимательный и заботливый, мне так с тобой повезло! — Евдокия успокоила мужа неискренней расплывшейся улыбкой и ущипнула его за щёку своей крупной волосатой рукой. — Милый, я пойду спать. Время девять вечера, а я весь день с Ариком, он такой капризный, постоянно что-то требует.

— Но Арик вроде не капризный парень… — не услышав ответа, Семён продолжил: — Хотя, может быть… как скажешь, mia amore, как скажешь… Иди, конечно, ложись спать, я всё тут помою и приберу… и Арика помою, покормлю и уложу, а тебе надо выспаться хорошенько, ты очень устала.

После этих слов супруга Евдокия молча вставала из-за белого круглого обеденного стола и вальяжно направлялась по длинному коридору в сторону спальни, шурша по паркету шёлковым пеньюаром, а Семёну предстояло как минимум до трёх часов ночи исполнять свой «супружеский долг» в виде уборки и ухода за ребёнком.

Так, спустя два года семейной жизни Семён оказался в рабстве у Евдокии. Он обязан был исполнять все прихоти и указы жены-госпожи. Евдокия установила для мужа распорядок дня, чтобы тот вдруг чего не забыл, а на забывчивость мужа она очень злилась и даже могла ударить его своим сапогом 45-го размера по лицу или голове. Она напечатала список дел и повесила его на холодильнике на уровне лица Семёна, прикрепив магнитом с её фотографией, на которой было изображено нечто продолговатое с жёлтой кожей, усыпанной прыщами, узкими глазами, огромными ушами, носом и пухленькими невинными губками цвета нежной розы.

«Список обязанностей для Сёмы:

4:30–5:00. Подъём и гигиенические процедуры настоящего мужчины-добытчика.

5:00–6:30. Приготовление завтрака, обеда и ужина любимой жене и сыну.

6:30–8:00. Уход за ребёнком: купание, переодевание, кормление, прогулка на свежем воздухе.

8:00–9:00. Дорога до работы.

9:00–19:00. Бизнес (так Евдокия называла работу Семёна) и звонки любимой каждый час (время звонков: 9:05, 10:06, 11:08, 12:01, 13:04, 14:01, 15:11, 16:05, 17:07… и так до приезда домой).

19:00–20:00. Дорога до дома.

20:00–22:00. Уход за ребёнком: кормление, переодевание, прогулка на свежем воздухе, переодевание, купание, кормление, укладывание ко сну.

22:00–00:00. Уборка в квартире, готовка.

00:00–00:30. Гигиенические процедуры мачо.

01:00. Отбой».

Кроме выполнения этого списка дел, Семён должен был по указанию Евдокии дарить ей каждый день белые пионы, а во время разговора употреблять определённые слова, например: «Ты великолепно выглядишь, Mia amore!», «Ты прекрасна, Mia amore!», «Ты самая лучшая из всех женщин, которых я когда-либо знал, Mia amore!», «Моя сладкая, mia amore, отдохни, ты так устала!», «Я всё сделаю, любимая, как ты захочешь!» И произноситься слова должны приятным приглушённым в полтона голосом.

Жизнь Семёна находилась под постоянным контролем и прицелом. Если он в выходной день садился перед телевизором отдохнуть с бутылкой пива, то тут же слышал:

— Семён, я не хочу, чтобы ты превратился в алкоголика. Поверь мне, я знаю, как это бывает! Такие молодые люди никому не нужны, тем более мне и в моей квартире! Ты всё сделал, что было на сегодня в списке? — в гневе Евдокия превращалась в огромный сосуд с болотистой тягучей жидкостью.