Сион нечестивых (СИ)

Она вспомнила деревню бабушки и тот день, когда видела сафари. И хотя сейчас городские упыри практикуют не такие развлечения, а просто забирают людей на фермы, еще не совсем понятно, что лучше: сразу тебя убьют или подвесят на крюк и будут долго высасывать из тебя кровь. Почему-то воображение Иллки рисовало ей фермы похожими на скотобойни, где туши после предварительной разделки подвешивали на крючки. И если на сафари перед смертью ты успевал отдать совсем немного крови, то на фермах упыри не перестанут тянуть ее, пока она не закончится в теле. От подобной картинки в воображение она содрогнулась.

И теперь эти существа, эти упыри, эти хозяева ее мира, ее страны придут за ней, за ее никчемным мужем. Иллку передернуло от омерзения и ужаса, а потом окатило злобой. Нельзя просто так сдаваться, нельзя безнаказанно дать убить себя. Она не Башким, который будет до одури мечтать о мести городским упырям, а сам в случае чего жопу не оторвет от дивана. Дети в относительной безопасности, так что никто не сможет шантажировать ее.

Иллка пошла в дом. На кухне, на самой высокой полке, такой высокой, что дети не могли туда дотянуться даже со стула, стояла большая чашка с засушенными ветками и листьями олеандра. Пользоваться этим растением ее научила мать при головной боли, а также при бессонице. Но Иллка знала, что если принять его чуть больше, чем по рецепту, то человеку станет очень плохо. И хотя упыри и не люди, но на них яд должен подействовать. Она вскипятила воду, и, мелко порубив тонике ветки и листья, залила их водой. Жаль, что эта идея не посетила ее раньше.

На кухню зашел Башким, недовольно потянул воздух носом:

— Опять голова у тебя болит?

— Сядь. Надо поговорить.

— О чем? — просьбу сесть он проигнорировал и собирался уйти.

— Кто из вашей группы самый умный?

— Какой еще группы? — он сделал вид, что не понял вопроса.

— Группы мятежников, — Иллка начала заводиться. Не нужно ему играть с ней в эти игры.

— Борцов за веру и родину?

— Башким, — она чуть не сорвалась на крик. — Кто?

— Бехир, — муж выплюнул это имя, а она покачала головой:

— Кроме муллы.

— Замир, ну, или я.

— Позови Замира к нам.

— Да что такое случилось-то? Мне можешь сказать? — теперь уже он начал злиться.

— Позови.

— Замир сейчас на работе, он — мужчина серьезный, не станет…

— Позови, прошу тебя.

— Иллка, если это какая-то бабская глупость, то тогда….Тогда я буду вынужден. Перед людьми меня позорить не смей.

— Позови.

— Ладно, — Башким ушел, а она слила отвар в стеклянную бутыль и добавила еще кипятка в олеандровое крошево. Работать с травами и настоями она научилась у бабушки, именно у той бабушки, в чьей деревне прошло сафари, так что если ее план удастся, то память бабушки будет учтена.

Башким вернулся с Замиром, невысоким бородатым мужчиной тридцати лет. У него было четверо детей и большой земельный надел, который он обрабатывал сам, отчего, и так от природы смуглый, казался совсем черным. Он в отличие от Башкима выглядел не раздраженным, а удивленным. Иллка поздоровалась с ним и поставила на стол чашки с настоящим чаем, а не отваром из виноградных листьев.

— Замир, — они знали друг друга давно, так что могли пользоваться только именами. — Ваш имам Бехир предатель, он работает на упырей, всех вас продал им, а завтра в деревню прибудут солдаты, чтобы схватить всех вас и отправить на ферму..

Их гость поперхнулся чаем, а Башким замер с чашкой в руке.

— Откуда знаешь?

Иллка решила не рассказывать о своем решении убить Бехира и выкрутилась:

— Случайно на улице подслушала его разговор с каким-то Штайном.

— А про солдат, что завтра будут?

— Букерош сказала, что монтажники дорожные приехать в гостиницу должны, но это будут точно солдаты.

Замир подскочил:

— Про Бехира не хочется верить, но чуяло мое сердце неладное.

— Ты не прав, Замир, — начал возражать Башким. — Хаджи Бехир мусульманин благочестивый, один из нас. Божий человек, не может он нас предать.

— Башким, жену свою послушай, — остановил его Замир.

— Глупая женщина, он ей просто не нравится.

— Муж мой, через пару дней мы все умрем, — спокойно заявила она, — так что врать мне никакого смысла нет. Да, он мне и раньше не нравился. Слишком вкрадчивый, скользкий.

— Согласен с тобой, Иллка, — ее удивила такая безоговорочная поддержка Замира. — Он очень много рассказывал нам о борьбе, но, как только я задавал конкретные вопросы про то, что станем делать, то переводил тему или говорил, что это подождет, что пока не время. А он, получается, выявлял тех, кто настроен против упырей решительно.

— Да, — Замир, к счастью, оказался умнее ее мужа, который сейчас выглядел словно побитый щенок. — И уже не поможет избавление от «запрещенки», ничего не поможет. Решение упырями принято, нас всех ждет ферма.

Замир начал ходить по кухне из стороны в сторону:

— Ты делаешь отвар дурмана?

— Да. В гостиницу заказали пиво для «монтажников». Пусть выпьют на здоровье.

— Не убьешь их этим. У них организмы крепче наших. Генетика.

— Но лучше им явно не станет.

— Иллка! — в голосе Башкима прозвучали испуг и удивление. — Ты хочешь отравить солдат?