Сионизм в век диктаторов

²⁴ Ari Bober (ed.). The Other Israel, p. 171.

²⁵ Martin Gilbert. British Government Policy toward Jewish Refugees.

November 1938—September 1939. — „Yad Vashem Studies“, vol. XIII, p. 130.

²⁶ Ben Hecht. Perfidy, p. 19.

14. ВСЕМИРНАЯ СИОНИСТСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ И ИТАЛЬЯНСКИЙ ФАШИЗМ, 1933–1937 гг

В 1933 г. Муссолини (Находился у консерваторов в большом фаворе. Его считали единственным человеком, пользовавшимся благосклонным вниманием своего сумасбродного ученика в Берлине, и сионисты надеялись, что он подскажет Гитлеру, что, восстановив против себя евреев, тот может только неразумно вызвать к жизни ненужные проблехмы. Они также полагали, что Муссолини, возможно, удастся уговорить присоединиться к Лондону и Парижу в предоставлении Вене гарантий против ее захвата нацистами.

Тогдашний председатель ВСО Наум Соколов встретился с Муссолини 16 февраля 1933 г. Соколов не представлял собой сколько-нибудь импозантной фигуры; он был избран только в 1931 г., после выхода в отставку Вейцмана, которому был вынесен вотум недоверия из-за проводившейся им политики подлаживания к англичанам, и у него не было никаких просьб к Муссолини. Однако Муссолини говорил о своей «сердечной симпатии» к евреям. Когда нацисты предупредили мир о назначенном ими на 1 апреля антиеврейском бойкоте, Муссолини поручил своему послу встретиться 31 марта с Гитлером, чтобы убедить его отказаться от такого бойкота. В ходе этой встречи фюрер не жалел похвал в адрес дуче, однако подчеркнул, что он был величайшим в мире специалистом по еврейским делам, и его не нужно учить, как обращаться с евреями. Разве он был виноват в том, что виднейшие марксисты были евреями? И какие же эксцессы он позволил себе в отношении евреев, чтобы его имя так поносилось за границей, резко ответил он своему собеседнику.

Нет, его поклонники, может быть, и были бы ему блатодарлы, если бы он отменил бойкот, но все его многочисленные враги расценили бы этот шаг как признак слабости. Гитлер попросил посла при следующей же его встрече с синьором Муссолини «добавить следующее: что мне не известно, будет ли мое имя через двести или триста лет чтиться в Германии за все то, что, как я так страстно надеюсь, мне удастся сделать для моего народа, но в одном я абсолютно уверен — через пятьсот или шестьсот лет имя Гитлера будет повсюду прославляться как имя человека, раз и навсегда избавившего мир от чумы иудаизма»¹.

Итальянцы, которых тревожили замыслы Германии в отношении Австрии, поддерживали поэтому сравнительно хорошие отношения с англичанами и сообщили Лондону об этой встрече, однако нет никаких оснований думать, что Муссолини когда-либо передал эти зловещие слова сионистам:

нет также никаких свидетельств того, что BСO когда-либо позволила себе просить, чтобы итальянцы информировали ее о намерениях Гитлера. ВСО была заинтересована в том, чтобы побудить Муссолини поддержать ее в палестинском вопросе, присоединиться к позиции англичан в отношении Австрии и проводить в нацистских кругах закулисную работу в пользу германских евреев. В еврейских общинах в Восточной

Европе бытовала старая традиция «штадлина» (ходатайства), когда богатые евреи шли к местному Аману* и давали ему взятку, чтобы тот приказал толпе разойтись. Но Гитлер не был ни Обыкновенным самодержцем, ненавидевшим евреев, ни даже каким-то Петлюрой, и ни один еврей никогда не был допущен в его кабинет. Хотя сионизму и приходилось бороться против традиционного «штадлинима» — стремления захватить власть в еврейских общинах — и хотя он всячески использовал робость этих людей, ВСО надеялась, что Муссолини станет их полномочным ходатаем перед Гитлером.

Попытки побудить Муссолини нашептывать в ухо Гитлера представляли собой всего лишь новейшую форму «штадлинима».

__________

* Аман — персидский сатрап, замышлявший уничтожение евреев, казненный по наущению библейской Эсфири. — Прим. ред.

«Моя третья и последняя встреча с Муссолини»

Хотя пророчество, высказанное Гитлером послу Муссолини, было ужасным, в начале 1933 г. Гитлер остро ощущал свою слабость. Сопротивление усилению кампании преследования евреев, о котором свидетельствуют как вмешательство Муссолини, так и обращение к нему германской буржуазии, озабоченной судьбой своих экспортных рынков в Соединенных Штатах, вынуждало его ограничить объявленный им бойкот однодневным предостережением евреям. Но Муссолини воспринял эту осторожность как признак возможности выработки какого-то временного соглашения в этой связи.

Он попытался помочь евреям; теперь он должен был сделать то же самое для Гитлера. Он попросил главного раввина