Сиреневые ивы

Мигом включили рацию, открыли затвор пушки, вложили в казенник наушники, опустили ствол. У дульного среза, как у репродуктора, стояла толпа людей и, затаив дыхание, слушала последние известия и музыку из Москвы. Теперь мы работаем спокойно...

К концу дня машина на ходу. Уезжая, ремонтники сказали, что нам следует подождать машины с боеприпасами и горючим, идущие в полк. Они появятся с наступлением темноты.

Ждать пришлось недолго. Во главе небольшой, но весьма огнеопасной колонны мы двинулись по следам полка. Всю ночь шли проселками, перетаскивая тяжело груженные машины через овраги и речушки. На рассвете увидели металлическую вышку ветряка в совхозе "Шаровка". Близ совхоза повстречали довольно странную колонну людей. Остановились. Нестройные ряды, изнуренные лица, потрепанная одежда. Спрашиваю: "Кто такие?" Из переднего ряда ответили: "Ваши танкисты освободили из плена... Идем в Зеленое". Проходят мимо, смотрят на нас, улыбаются виновато и горько. Это заметили и мои парни. "Видать, им неловко в глаза-то смотреть", - сказал Хабибулин. "Почему?" - спрашиваю. "Да как же, товарищ младший лейтенант! Присягу принимали, оружие в руках держали и вдруг нате - плен!" В душе я согласился с Хабибулиным. Никогда, ни при каких обстоятельствах не поднял бы перед врагом руки. Лучше смерть! Вспомнилась мать, ее "благословляю". Не могу себе представить, чтобы она когда-нибудь услышала, что ее сын сдался в плен или струсил. Война есть война. Все может случиться. Все, кроме этого.

Перед тем как тронуться, крикнул вслед колонне: "Рассредоточьтесь. Дистанции возьмите метров двести, иначе вас "мессеры" расстреляют!"

Совхоз наполовину разбит, наполовину сожжен. Под высокими пирамидальными тополями ремонтируют подбитые танки. Подбежал техник-лейтенант: "Давай скорее с боеприпасами и одним бензовозом к железной дороге, в Шаровку, полк там!"

Направляю танк по проселку к домикам около железнодорожного полотна. Напоминаю башенному стрелку, чтобы внимательно следил за воздухом, а сам напряженно смотрю вперед. За башней танка стоит офицер, назначенный в полк. Пушка и пулемет заряжены. Башенный стрелок показывает рукой вверх и закрывает свой люк, куда успел нырнуть и наш пассажир. Навстречу, резко снижаясь, идет "рама". "Полный газ, атакует "рама"! - кричу по ТПУ Безуглову. Мгновенно переходим на высшую скорость, галсируя, ныряем под "раму". Бомбы ложатся сзади. В воздухе кувыркается задний мост бензовоза...

Подлетаем к домикам у железной дороги. Испуганно смотрит на нас местный житель. "Где Шаровка?" - "Девять километров на север по железной дороге!" - "Когда здесь были немцы?" - "Минут пятнадцать назад с той стороны насыпи подходили три немецких танка!"

Вперед, в Шаровку! Только тронулись - рядом с танком рвется легкая бомба, другая... Над нами, на высоте не более пятидесяти метров, шестерка "мессеров". Несемся по полю на бешеной скорости. Смотрю на очередной атакующий самолет. Вот он открывает огонь, прячу голову. "Мессер" стреляет и проносится над танком, чуть не задевая его брюхом. Поднимаю голову и жду атаки следующего. Впереди - лесозащитная полоса. Но что это мелькает вдоль борта слева? Палец! Палец вылез из гусеницы! "Все - к машине! Механик, запасной палец, выколотку, кувалду!" На ходу соскакиваю и, когда перебитый палец оказывается под ленивцем, останавливаю машину. Несколько ударов кувалдой - и палец заменен. Снова несемся к лесополосе. Сокрушив пяток деревьев, останавливаемся. "Мессеры" бросили нас, видимо, потеряли. На минуту заглушив двигатель, услышали сильный бой в стороне Шаровки. Недалеко от лесополосы сгоревший немецкий танк T-IV. Еще дымится, в борту видны пробоины. Наши поработали.

Через несколько минут мы были в Шаровке. НП командира полка я нашел на окраине села, у переезда через железную дорогу. Доложил о прибытии гвардии подполковнику Журавлеву. "Скорее в роту! - распорядился тот. Через полчаса она уйдет в боевую разведку".

Лейтенант Титский, явно довольный моим возвращением, приказал двигать в свой взвод, которым теперь вместо выбывшего по ранению лейтенанта Бурова командовал лейтенант Филимонов-второй. Он встретил добродушной улыбкой, тряхнул мою руку и, нажимая на "о", сказал: "От-то хорошо. Люблю, когда взвод укомплектован по штату. Воевать веселей". Небольшого роста, круглолицый, с большими серыми глазами, неторопливый в движениях, новый командир взвода мне очень нравился. Весь его внешний вид - от улыбки в глазах до сияния ордена Красного Знамени на груди - выдавал уверенного в себе, по-деловому храброго, опытного офицера. С таким можно смело идти в бой.

Филимонов вызвал командиров экипажей и механиков-водителей, отдал боевой приказ. Нам предстояло провести разведку боем в направлении села Митрофановка, установить группировку и принадлежность подразделений врага на этом направлении...