Сиреневый туман, любовь и много денег

Он сел в машину и продолжил свой путь. Наметился небольшой шанс выйти из той ситуации, в которую он так неосмотрительно себя вовлек. Роман почувствовал, что зверски проголодался. Часы показывали три часа дня. Припомнив, что за сегодняшний день он так еще ни разу и не поел по-человечески, после завтрака у Серебряковых. Поэтому, завидев впереди надпись: «Горячий Тойво», торчавшую над ресторанчиком, он притормозил и остановился. Вылезая из машины, он попытался припомнить какое-нибудь финское национальное блюдо. Кроме русской водки и трески, на которой старая лапландка, из сказки про Кая и Герду, писала письма, в голову ничего не приходило.

Войдя в ресторанчик, Бекас приятно удивился, увидев в качестве официанток нескольких привлекательных стройных блондинок в национальной финской одежде. Он не мог бы поручиться, что это была именно финская одежда, но ассоциации возникали правильные, и ему даже захотелось заговорить с ними с тем акцентом, которым щеголяют герои анекдотов про горячих финских парней. С трудом, удержавшись от этого, он уселся за стол и попросил меню. Улыбающаяся северная красотка, мягко коснувшись Романа своим упругим бюстом, поправила салфетку на столе и удалилась. Сзади она выглядела еще более привлекательно, но Роман лишь улыбнулся, — по сравнению с легкой грацией Оленьки Серебряковой, псевдофинская официантка была несколько тяжеловата и… вульгарна, что ли.

Он с интересом разглядывал грубый деревянный интерьер заведения, когда дверь распахнулась, и на пороге появились четверо наглых братанов лет двадцати пяти. Они решительно двинулись к угловому соседнему со столиком Романа столу. Видимо, это место они посещали регулярно, потому что одна из официанток, завидев вошедших, заулыбалась и тут же поспешила им навстречу.

— Эй, Зойчонок, — подмигнул ей старший. — Неси пожрать, только побыстрее. Времени нет. Что давать, сама знаешь. Ты ведь знаешь, что давать, Зоенька?

И он заржал над своей скабрезностью вместе с друганами.

Официантка, понятливо подмигнув, ушла за заказом.

Пока четверка устраиваясь за столом поудобнее, из-под куртки одного из них мелькнула рукоятка «ТТ». Парень выразительно посмотрел на Бекаса, который равнодушно следил за происходящим. Нельзя было точно сказать, что выражал этот взгляд, но больше всего в нем было угрозы и демонстрации того, что ребята пришли конкретные, и не надо им мешать кушать. Роман и не собирался мешать, а потому просто отвернулся к своей тарелке со стейком, которую ему принесла вторая официантка. В стейке не было заметно ничего, что выдавало бы его принадлежность к национальной финской кухне. Салат из огурцов и помидоров тоже был вполне российским.

За соседним столиком шел неторопливый разговор. Роман услышал произнесенное вполголоса слово «Коромыслово» и внутренне напрягся. Слово повторилось еще раз. Ага, значит, он не ошибся. Но уж больно эта бандитского вида четверка отличалась от вполне цивилизованных, хотя и вооруженных заграничными пистолетами людей, которых он встретил у особняка Губанова.

Один из них, видимо, слегка перевозбудившись, повысил голос и произнес:

— Да мы их, пи…. всех замочим б…. а автоматы заберем себе! Пусть Салтыков не думает, что он один такой умный! — сообразив, что о таких вещах говорить нужно было бы все-таки потише, говорящий замолчал и обвел грозным взглядом небольшой зал, в котором, кроме них, безразлично жующего Бекаса да еще двух дальнобойщиков, никого не было.

Эти люди не имели никакого отношения к Губанову. А вот к тем, кто пытался захватить его и убить в парке отдыха, они имели самое прямое отношение. Судя по фразе, готовился налет на склад Губанова в Коромыслово, туда, где находились игровые автоматы.

Развитие событий ускорялось, и это начинало захватывать Бекаса. Он спокойно жевал мясо, бросая безразличные взгляды на дальнобойщиков, а сам в это время напряженно думал. Люди Губанова должны были срочно обезвредить игровые автоматы. Сидевшие рядом с ним бандиты хотели напасть на них, может быть, они хотели забрать автоматы себе. Сам Роман хотел, чтобы все это кончилось поскорее, и, желательно, без стрельбы и взрывов. Ну, стрельбы не избежать, это ясно. А вот взрыв…

«Сейчас, я просто вынужден помочь этому Губанову», — подумал Бекас и, отодвинув тарелку с недоеденным мясом, бросив на стол две сотенных бумажки, вышел из заведения.

Сев в машину, он отъехал на полкилометра, чтобы остановиться возле бензоколонки и купить таксофонную карту. Первым Роман набрал номер Серебряковых:

— Оля, это я… — голос Романа сорвался, и он скис, не зная что сказать.

— Вас не ждать на ужин? — попыталась догадаться Оля, которая сразу, не раздумывая, узнала голос постояльца.

В ее вопросе проскочила интонация огорчения, и сердце Романа учащенно забилось. Он понял, что нужно сказать:

— Ждать! Я обязательно сегодня вечером приеду домой. Я хотел только предупредить вас, чтобы вы не готовили ничего особенного. Я на ночь, после девяти, пью только чай.

— А я знаю. Я пирог испекла с яблоками. Бабушке очень нравится.

— Как она там, на даче?