Сиреневый ветер Парижа

Я вытащила паспорт Вероники и начала писать на свободных страницах, почему-то по диагонали. Руки у меня дрожали, но постепенно я успокоилась.

Послание было адресовано инспектору Миртилю, так как именно он расследовал гибель Дениса. Боюсь, что от волнения я понаделала кучу ошибок во французском языке. Я забыла отдельные слова, и мне пришлось кое-где прибегнуть к описаниям, чтобы объяснить, что именно я имею в виду. Поколебавшись, я приписала внизу:

«Убедительно прошу вас найти некоего Дидье, приятеля убитых Ксавье и Тиаго. Он расскажет вам об угнанном автомобиле и о девушке в багажнике. Это очень важно (подчеркнуто дважды).

Также я думаю, что в деле наряду с Вероникой и ее сообщником был замешан еще один человек — мастер по татуировкам. Возможно, что его уже нет в живых, но это лишь мое предположе…»

И тут я услышала звук, от которого внутри у меня все оборвалось. Я не сразу сообразила, что это хрипит на полу Ксавье, которого я считала мертвым.

Бросив паспорт, ручку — все на свете, я кинулась к нему. Черт возьми, ну почему я не додумалась раньше проверить, жив ли он?

Пульс прощупывался, но очень слабый. Веки Ксавье дрогнули, осмысленный взгляд остановился на мне.

– Дыши! — завопила я. — Дыши, слышишь? Я сейчас вызову «Скорую»!

Я заметалась и едва не опрокинула стул, ища телефон. Тут где-то на диване заверещал сотовый Ксавье. Я схватила его, сбросила звонок… Скорее! Скорее!

– Один раненый, один убитый! Перестрелка… Дом номер девятнадцать на улице… Третий этаж, черная дверь!

Как скоро появится «Скорая»? Допустим, минут через десять… если повезет, через пять. Ну и что я им скажу?

Надо уходить, но Ксавье! Что же делать с Ксавье?

Я взяла с дивана подушку и подложила ему под голову. Потом крепко сжала его руку.

– Слушай меня внимательно: ты должен выжить… Понимаешь? Во что бы то ни стало!

Я сказала эти слова и еще много всяких глупостей, которые, как я думала, можно услышать только в кино. Ксавье сделал попытку пожать мои пальцы.

– Блон…

– Блондин? — угадала я. — Это он был здесь?

По его глазам я поняла, что моя догадка оказалась верной, но тут где-то неподалеку завыла сирена «Скорой».

– Мне пора, — пробормотала я.

И сбежала, прихватив с собой папку с материалами о моем двойнике, а также сотовый моего друга. Сотовый, впрочем, я тотчас же выключила, но полагала, что он может мне пригодиться в дальнейшем.

Далеко я не стала уходить, а спряталась во дворе и видела, как врачи «Скорой» вошли в дом и через несколько минут на носилках вынесли Ксавье — все еще живого и даже в сознании. Рядом бежал старший врач и взволнованно говорил по мобильнику.

До метро я добралась пешком, чтобы сэкономить на билете, но уже в вагоне не утерпела и достала папку, в которую наивный юноша собирал статьи о подвигах своего кумира.

Итак, Ферреро Вероника-Мерседес-Анхела.

Родители — большой знак вопроса. Отца нет, мать — вроде бы рядовая работница на фабрике. Умерла, когда Веронике было десять лет, а ее брату, судя по всему сводному, — двенадцать.

А-а, несчастливое детство. Знаем мы, знаем, куда вы, господа репортеры, клоните…

В школе Вероника была одной из самых способных учениц, но, по словам монахинь, ведавших детским приютом, в котором она оказалась после смерти матери, отличалась «дерзким и строптивым нравом».

Ее брата Мануэля усыновили, и он попал в семью, отличающуюся левыми взглядами. После того как он сам возглавил какие-то уличные беспорядки и призывал свергнуть короля и установить республику, его упекли в тюрьму.

Тэк-с. Вероятно, блондин и есть тот самый брат. Интересно…

Позже Мануэль разыскал Веронику, и они стали действовать вместе. Но если брат больше был склонен к произнесению пламенных речей и вообще теориям всеобщего счастья за счет кого-нибудь несимпатичного, то Вероника всему предпочитала действие, и, надо сказать, ее послужной список впечатлял.

Взрыв в Мадриде, еще один взрыв в Мадриде, расстрел заложников в ответ на отказ освободить лидера какой-то группировки, захват аэробуса с последующей перестрелкой, во время которой погибли сорок девять пассажиров и еще семнадцать были ранены, попытка взорвать музей… 2006 год — Вероника арестована в Панаме, но сумела бежать из тюрьмы. Ее сообщники — брат и некий Дитрих Бергер, ее воздыхатель, — просто взорвали стену. Это как раз то, что мне пытался втолковать Ксавье.

Она побывала наемником, дралась где-то у черта на рогах как простой солдат, угоняла суда, угоняла самолеты. Не девушка, а просто клад. Известный женский журнал однажды даже поместил ее фото на своей обложке, и эта обложка, аккуратно сложенная, тоже была в папке.

Несколько лет назад она примкнула к террористу по кличке Принц. Ах да, это тот самый, о котором я собиралась узнать поподробнее…