Сиреневый ветер Парижа

– Он уничтожил всех моих людей, — продолжал Макс. — Всех, кто выжил после взрывов.

Вероника прикусила губу, о чем-то размышляя.

– Ладно, — сказала она. — Что ты предлагаешь?

Макс кивнул на меня:

– Она нам нужна.

– Зачем? — подозрительно спросила Вероника.

– Чтобы сыграть тебя, — ответил Макс. — Снимай свой пиджак и дай ей. А ты брось нож, не то тебе плохо придется.

У него был автомат, а за поясом — еще и пистолет. «С такими аргументами не поспоришь», — как сказал кузнечик, когда на него наехал танк.

Сознавая свое бессилие и страдая от этого гораздо больше, чем от раны в руке, я бросила совершенно бесполезный кинжал.

– Будь с ней осторожен, — сказала Вероника. — От этой стервы можно ожидать чего угодно. Это только с виду она такая смирная.

– Не беспокойся за меня, — отозвался Макс, держа меня на прицеле.

В это мгновение больше, чем в какое-либо другое, чувствовалось, что они сделаны из одного теста.

Вероника сняла серый пиджак и бросила его на пол.

– Надевай, — велел Макс.

Я подобрала пиджак и с отвращением облачилась в него.

– Разряди свою пушку и дай ей, — велел Макс.

Вероника озорно ухмыльнулась, подобрала пистолет, извлекла из него обойму и вручила мне.

– Кстати, — сказала она, кивая на Миртиля, — я тут завалила одного. Это не твой стрелок?

– Нет, — коротко ответил Макс. — Профессионал никогда не наденет плащ на такое дело.

– Любопытно, на чем он доплыл до яхты, — продолжала Вероника, безмятежно щурясь.

– Потом это выясним, — отозвался Макс. — Сначала надо убить Феникса. Живыми он нам уйти не даст. — Он махнул автоматом. — Давай шагай, красавица. Вперед!

– И пистолет держи поубедительней, а то ты его держишь как пряник, — добавила Вероника.

Макс достал из-за пояса свой пистолет и протянул ей.

– Держи. И смотри в оба.

Вероника посмотрела ему прямо в глаза.

– Значит, снова вместе, да? Как в старые добрые времена?

– Именно так, — подтвердил Макс.

Вероника проверила обойму и вставила ее обратно.

– Ну ладно, — сказала она так беспечно, словно речь шла о чем-то пустячном. — Давай иди. Где он прячется, твой Феникс?

– Понятия не имею. Сейчас он может находиться где угодно, не забывай об этом.

– Не волнуйся, — спокойно сказала Вероника. — Вдвоем мы его сделаем. Шагай!

Выбора у меня не было. Если Феникс точно так же, как Миртиль, не признает меня, я отправлюсь на корм рыбам. Если я сделаю хоть один неверный шаг, Макс или Вероника убьют меня, и я достанусь опять-таки рыбам.

Мы вышли на палубу. Корма была объята пламенем, из нее валил угольно-черный дым. Повсюду валялись трупы людей, и при виде одного из них я непроизвольно охнула.

– Что там? — спросила Вероника. Она и Макс держались в отдалении от меня, зорко оглядываясь по сторонам, чтобы не пропустить появления стрелка.

– Бабочки, — пробормотала я.

Лицо одного из трупов было накрыто платком с бабочками, тем самым, который мне достался в наследство от моего двойника и который я где-то ухитрилась обронить. Теперь я точно знала, кто его нашел.

– Подними платок, — велел Макс, дернув щекой.

И он, и Вероника, судя по их лицам, тоже были неприятно поражены.

Меня бил озноб. В любой момент выстрел мог оборвать мою жизнь, но я приблизилась к трупу и подняла платок. Под ним оказался человек восточного вида с дыркой в голове. С содроганием я вернула платок на место и отскочила назад.

– Это предупреждение, — уронил Макс. — Он где-то рядом.

– Сукин сын, — сказала Вероника в сердцах и выругалась по-испански. — Ладно, мы его поймаем. Вперед! — Она толкнула меня дулом между лопаток.

Мы обошли всю палубу, вернее, ту ее часть, которая осталась неповрежденной, но стрелок так ни разу и не объявился. У меня немного отлегло от сердца.

– Его нигде нет, — резюмировала Вероника, когда мы вновь оказались там же, откуда начали свое движение.

Я опустила руку с пистолетом, который помогал мне изображать Веронику Ферреро. За бортом безмятежно плескалась вода. Может быть, стоит попытаться? Прыгнуть за борт, пока Макс и Вероника не обращают на меня внимания, и…

И что? В одиночку переплыть через океан? Когда я даже в бассейне плавать не особо люблю, по правде говоря?

– Он притаился, — угрюмо сказал Макс. — И выжидает. Я хорошо знаю этот тип людей.

Кровь вновь начала хлестать из моей раненой руки, я отвела ее в сторону и заметила, что капли падают прямо на платок, прикрывавший лицо убитого. Алые бабочки расплывались по платку в дополнение к тем, что были на нем раньше, и я почувствовала дрожь в коленях.

Труп шевельнулся, медленно поднял руку и снял платок с лица.

Светло-серые знакомые глаза посмотрели на меня в упор, а в следующее мгновение их обладатель поднялся и дважды выстрелил.

Кажется, в последнее мгновение перед смертью Вероника Ферреро успела заметить, что происходит что-то неладное, но что она могла сделать?

Феникс улыбнулся и посмотрел на меня.

– Знаешь, — сказала я ему, — я чертовски рада тебя видеть.

– Я тоже, — признался он.

После чего (вы, конечно, вольны не верить мне) обнял меня и поцеловал, не выпуская, однако, из рук пистолета. Все-таки он был профессионалом.

– Это ты взял чемоданчик с деньгами? — спросила я.