Сирийская жара

Частью этой организации являются «Белые каски». Симин знала, что это фактически то же самое, что ДАИШ. Видела фотографии боевиков в обнимку с белокасочниками. «Что там забыл Яглом? На их территории проводит встречу с тем загадочным замом, о котором упоминал в телефонном разговоре?» — девушка встала, надела куртку, которую снимала в душном прокуренном кафе. Ей пришла на ум мысль, что раз Яглом упоминал некоего зама, он в тот момент все-таки не подозревал, что его прослушивают.

— Пусть следят аккуратно. Если есть малейшие подозрения, что за Ягломом ездит кто-то еще, уходить немедленно, — распорядилась Симин. — Меняем план. Допросить его, очевидно, не удастся. Как только он сядет в арендованную машину, сворачиваемся и уматываем отсюда.

— Ты сейчас в отель? — спросил Навид чуть удивленно.

— Нет. Но лучше тебе не знать. В отеле мне пока не стоит появляться. Нет меня и вопросы задавать некому, если у кого-то и возникнет желание расспрашивать. Я на связи. Сообщай о малейших изменениях.

Симин вышла на ночную улицу Бешикташа, района, неспокойного особенно ночью. Девушка поторопилась поймать такси и направилась в дом к Хамди. Она много лет дружила с этим художником. Его картины совсем недавно стали продаваться за сотни тысяч долларов. Полезное знакомство. У художника дом на выезде из города на берегу Босфора. Хамди давно приглашал иранку в гости, и она, зная, что богемная публика не спит допоздна, ехала без опасения разбудить хозяина.

Уже на подъезде к вилле Симин увидела, что дом ярко освещен. Когда такси прошуршало по гравиевой подъездной дороге и девушка, расплатившись, открыла дверцу, ее оглушила музыка. Она явно попала на праздник. Удачно.

Стоя у решетчатой калитки, нажала на дверной звонок, сомневаясь, что Хамди услышит что-то в таком грохоте. Симин набрала телефонный номер ресепшена «Интерконтиненталя» и попросила портье:

— Это Симин Сарда из 754-го номера. Я хотела попросить, если мне будут звонить, сообщайте, что я у художника Хамди. А с утра меня можно будет найти в галерее на Каракёй.

Теперь, если и станут разыскивать, во-первых, она не сбежала, а во-вторых, фамилия известного турецкого художника станет для нее своего рода охранной грамотой. Ей надо потянуть время.

Хамди ей очень обрадовался. Оказалось, что сегодня день рождения у его друга. Десятка три гостей, а то и больше, она не пересчитала еще и тех, кто, несмотря на ночную свежесть, торчал в саду, подсвеченном слезливыми от начавшегося дождя гирляндами.

В огромном холле пахло анисовой водкой. Сильно анисом, даже по запаху липко, смешиваясь со сладковатым травянисто-удушливым дымом. Симин подумала, что здесь самое удачное место, для того чтобы спрятаться, пропасть, исчезнуть, раствориться… Никто из собравшихся у Хамди прибалдевших парней и девушек с уверенностью не подтвердит, была ли здесь художница или нет. Ей достаточно помелькать тут однажды, чтобы потом утверждать, что она проторчала здесь целую неделю.

— Я переночую у тебя сегодня, — обворожительно улыбнулась она высокому тощему художнику с копной кудрявых черных волос.

— Симин, дорогая, почту за честь! Живи хоть сколько! — Он хотел ее похлопать по плечу, как парня, но все же еще не настолько захмелел, опомнился и, широко взмахнув рукой, поклонился и пропустил девушку вперед к лестнице. — Выбирай любую комнату. Ты королева!

Королева прошла по дому. Она не собиралась сразу подниматься в спальню. Ей необходимо было помелькать, пока еще градус вечеринки не достиг точки кипения. Симин бродила по шикарным комнатам, мощенным белоснежным мрамором, как самый настоящий Долмабахче или еще какой местный дворец, который по недоразумению забыли включить в туристическую экскурсионную программу.

Звонок от Навида застал ее в саду. Она бродила по газону, блестевшему от дождя и бликов от гирлянд. Под навесом на кафельном полу стоял массивный стол, уставленный бутылками и блюдами с фуршетными закусками. Официанты в черных брюках и белых рубашках молча подносили и уносили грязную посуду. При всем кажущемся хаосе в доме царил порядок, и прислуга у Хамди вышколенная. В Турции за работу держатся.

Навид написал сообщение по закодированному «Скайпу» и все равно не в открытую, эзоповым языком: «Я взял. Тачка оказалась с начинкой. Теперь там другое наполнение. Какие действия? Минут десять назад наши услышали разговор с помощником, с тем же самым. Договорились завтра, за городом». «Ты забрал начинку?» — торопливо набрала Симин, чувствуя, как дрожат пальцы. «Да». — «А если он завтра перед выездом проверит?» — «Я верну, но не могу без тебя».

Симин занесла руку над сенсорным экраном. Ее лицо, подсвеченное белым светом, выглядело мертвенно-бледным. Художница понимала, о чем он. В их группе любые документы имеет право смотреть лишь она. А поэтому без нее делать копии он не может. Только в случае гибели руководителя группы.

«Встречаемся в два через сорок», — написала она.