Сиротка

— Ты немедленно вернешься домой! — вспыхнул рабочий. — Приедешь сюда в другой день!

Собравшиеся говорили на повышенных тонах. Лора бесшумно подошла к группе и теперь молча слушала. И не она одна — рядом стояли два официанта и директор отеля. Сидящие за ближними столиками клиенты тоже навострили уши.

— Жозеф, я не поеду домой сегодня, — сказала Эрмин. — Во-первых, я очень сердита на вас с Бетти. Во-вторых, у меня есть право провести вечер с матерью, потому что я, в отличие от вас, точно знаю, что это действительно моя мать. А спать я лягу на диванчике.

— Будет лучше оставить ее здесь, Жозеф, — вмешался мэр. — Я готов завтра привезти вас сюда, чтобы вы могли всё уладить. Идемте, мой друг. А тебя, Эрмин, от души поздравляю! Ты поешь великолепно! Браво! Браво!

Лора решила, что пришло время действовать. Она подошла к девушке и ласково обняла ее за талию.

— Не беспокойтесь, месье Маруа, завтра мы с вами встретимся снова.

Жозеф повернулся и направился к выходу. Мэр последовал за ним. Эрмин сразу же почувствовала себя лучше. Присутствие опекуна с определенного момента стало для нее невыносимым.

— Поднимемся в мой номер, — предложила Лора. — Ужин уже подали.

— Желаю вам приятного аппетита! — сказал Ханс.

Он стоял и смотрел им вслед. Эрмин улыбнулась ему, прежде чем уйти. И эта исполненная надежды улыбка сделала ее лицо еще более очаровательным.

«Настоящая фея! — думал пианист. — Фея света! Такая миниатюрная, такая легкая! И такая голубоглазая!»

Ханс Цале вздохнул. Он был влюблен.

* * *

Эрмин казалось, что она очутилась в ином, непривычном мире. Комната Лоры была просторной, обстановка поражала своей роскошью. Девушка с любопытством рассмотрела желтые бархатные шторы на атласной подкладке, мягкий ковер и инкрустированную мебель. Накрытая шелковистым покрывалом кровать показалась ей огромной.

— У тебя нет с собой другой одежды? — спросила у нее мать.

— В машине мэра я забыла свою шерстяную шаль. Я укрываюсь ею на обратном пути, вечером прохладно.

— Я дам тебе что-нибудь более удобное, чем это шелковое платье.

Лора, казалось, взяла себя в руки, хотя нервозность еще ощущалась в каждом ее жесте. Она открыла платяной шкаф и достала юбку из легкой струящейся ткани, блузку с длинными рукавами и трикотажный жилет.

— Вот, держи. Можешь переодеться за ширмой. Очень жаль, но у меня вся одежда черного цвета.

Эрмин с восхищением рассматривала круглый столик с белой скатертью. Блюда были накрыты колпаками из серебристого металла. Посуда и столовые приборы сияли. На девушку неожиданно накатила новая волна страха.

«Я совсем не знаю эту женщину, мою мать, — подумала она. — Она говорит со мной так, словно мы вместе много дней, но ведь мы ничего не знаем друг о друге! Когда она обнимала меня, я чувствовала, что она любит меня. Но теперь…»

Лора села за стол и пригубила бокал вина. Несколько предстоящих часов обещали быть мучительными, она это знала.

«Господи, только бы она смогла понять! Я так торопилась поговорить с ней, и вот теперь мне страшно, так страшно! И я никогда не смогу рассказать всей правды…»

Девушка вышла из-за ширмы. Лицо ее было бледным, щеки пылали. В черной одежде она выглядела еще более хрупкой.

— Давай поужинаем, моя дорогая! Ты, должно быть, проголодалась и хочешь пить. О себе могу сказать, что с удовольствием что-нибудь съем!

— Я тоже выпью портвейна, — сказала Эрмин. — Совсем чуть-чуть, чтобы расслабиться.

— О-ля-ля! Разве твои сверстницы пьют вино? — шутливо отозвалась молодая женщина. — Но ты права, нужно отметить нашу встречу.

В молчании они отведали тостов с черной икрой и говяжьего жаркого с поджаренным луком. Эрмин впервые попробовала столь изысканную и вкусную пищу. Щеки ее раскраснелись от вина. Она наконец начала получать удовольствие от этих мгновений, казавшихся почти нереальными.

— Если бы кто-то сказал мне, — начала она робко, — что я буду ужинать со своей матерью, элегантной дамой, в роскошном отеле в Робервале, я бы никогда не поверила!

— Я тоже, — отозвалась Лора. — Если бы мне рассказали, когда я сошла с корабля в Квебеке двадцать лет тому назад, сколько счастья и горя ждет меня на этой земле, я бы тут же вернулась на судно. Я приехала в Канаду из Бельгии, это страна в Европе. Я родилась в городке Рулер [45]. Это промышленный город, в двадцати милях от Северного моря. Моя семья переехала туда из Брюсселя. Тебе о чем-нибудь говорят эти названия?

— Конечно, я учила географию в монастырской школе. Я была прилежной ученицей, потому что жила с сестрами.

Эрмин ответила довольно сухо. Она заранее приготовилась к тому, что рассказ матери доставит ей огорчение. Выходило, что ее предки по материнской линии не были канадцами. Что ж, она восприняла это спокойно, решив отложить на потом вопросы о своих корнях.

— Ты тоже о многом должна мне рассказать, — сказала Лора. — Хочешь чего-нибудь на десерт? Например, торт с черникой?

— У нас, на озере Сен-Жан, говорят не торт, а пирог. Спасибо, я уже наелась.