Сиротский Бруклин

Поездка по центру Бостона стоила мне утери позиции лидера в гонке к Масконгаспойнту. Как я мог так опростоволоситься, глупец! Я обнаружил черный «понтиак» и красный «контур» на небольшой автостоянке за паромным причалом. Стоянка была надежно укрыта деревьями, а в ее ограде виднелись автоматические ворота, которые открывались, если бросить в щель монетку. Возле выхода со специальным турникетом висела предупредительная надпись: «НЕ ПОВОРАЧИВАТЬ НАЗАД! ОПАСНО!» Внезапно я в мельчайших подробностях представил себе, как Тони и гигант шарят тут по карманам в поисках монетки, прежде чем, повинуясь необъяснимой логике своих отношений, нанимают вдвоем рыбацкую шхуну для того, чтобы попасть на остров. Я подошел ближе и увидел, что «контур» заперт, а вот дверца «понтиака» приоткрыта и в гнезде торчат ключи зажигания. Пистолет Тони, тот самый, из которого он целился в меня накануне, валялся на полу возле педали газа. Я подтолкнул его под сиденье – может, он еще понадобится Тони. Во всяком случае, мне хотелось в это верить.

Я вспомнил, как здоровяку удалось подчинить себе Минну, чтобы увезти того из «Дзендо», и мне стало жаль Тони.

По пути к горе я почувствовал какое-то жужжание, словно мне в штаны залетела оса или шершень. Это был пейджер Минны, который мне пришлось переключить на тихий сигнал еще в «Дзендо». Вытащил пейджер из кармана. На экранчике высветился телефонный номер Нью-Джерси. Итак, Клиенты вернулись домой из Бруклина.

На стоянке я сел в машину и разыскал сотовый телефон, валявшийся на сиденье среди сэндвичей, уже начавших подтаивать на солнце, и набрал указанный номер.

Я очень устал.

– Да?

– Это Лайонел, мистер Матрикарди, – сказал я в микрофон. – Вы оставили свой номер на пейджере.

– Да, Лайонел. Ты раздобыл для нас то, что мы хотим?

– Я работаю над этим.

– Работать прекрасно, почетно и замечательно, – проговорил Матрикарди. – Результаты работы – вот что нас по-настоящему обрадует.

– Скоро у меня будет кое-что для вас.

Интерьер был выдержан в рыжевато-коричневых тонах, контрастировавших со светло-коричневой внешней отделкой, а ковер светился розовыми, как в морских раковинах, тонами. Встретившая меня за дверью девушка была облачена в изысканное кимоно, на ее лице при виде меня появилось озадаченное выражение. Я обеими руками погладил ворот кимоно, и она, похоже, не удивилась этому, видно, решила, что я восхищаюсь дорогим шелком. Я кивнул в сторону больших окон, смотревших на море. Девушка отвела меня к столику, стоявшему у окна, поклонилась и оставила меня одного. Я был единственным посетителем, зашедшим на ланч, или уж, во всяком случае, самым первым. Признаться, я просто умирал с голоду. Повар, специалист по суши, помахал мне своим огромным поварским ножом и послал улыбку с противоположного конца большого элегантного зала.

Глядя на скошенную стеклянную перегородку, за которой он кудесничал, я почему-то вспомнил о перегородке из плексигласа на Смит-стрит, за которой работали ребята из винного магазина. Я помахал ему в ответ, и он кивнул – немного судорожно, по-туреттовски. Осчастливленный неожиданным чувством родства, я тут же повторил его жест. Так мы с ним несколько раз покивали друг другу, а потом он театральным жестом принялся ловко снимать кожу с красной рыбины.

Дверь в кухню рывком открылась, и оттуда вышла… Джулия. Она тоже была в кимоно и выглядела в нем великолепно. Только ее прическа немного удивила меня: Джулия чуть не наголо обрила свои белокурые локоны, и на голове остался темный ежик натурального цвета. Ее лицо под открытым лбом казалось удивительно незащищенным, зато глаза без падавшей на них челки – странными, диковатыми. Взяв со столика меню, она направилась ко мне и лишь на полпути осознала, кто дожидается ее услуг. Однако Джулия сумела почти не сбиться с шага.

– Лайонел!

– Засранец, – договорил за нее я.

– Я не стану спрашивать, что ты тут делаешь, – сказала она. – Я даже не хочу этого знать. – С этими словами она подала мне меню, обложка которого была отделана бамбуком.

– Я следил за Тони, – сообщил я, откладывая меню в сторону и стараясь при этом не поцарапаться о бамбуковые щепочки. – И за гигантом, киллером. Мы все приехали сюда для того, чтобы потолковать о Фрэнке Минне.

– Это не смешно. – Джулия мрачно оглядела меня. – Ты отвратительно выглядишь, Лайонел.

– Поездка была очень уж долгой. Думаю, мне следовало долететь до Бостона и – ведь именно так ты поступила? – нанять машину. Или остановить автобус? Ты же часто бывала здесь, Джулия, как мне стало известно.

– Очень хорошо, Лайонел, ты просто умница. А теперь исчезни с моих глаз.

– Масконганфон! Миннабанкпорт! – Я заставил себя сдержать поток тиков, повторяющих географические названия Мэна, которые так и рванули наружу после первых двух. – Нам с тобой пришла пора поговорить, Джулия.

– А почему бы тебе не поговорить с самим собой?

– Теперь мы с тобой в равном положении, хотя это тоже не смешно, – заметил я.

– Где Тони?