Сирруш (СИ)

В этот момент со стороны рыночной площади донеслись яростные крики и звуки борьбы. Шанкар вздрогнул, а караульный побледнел.

— Богиня-матерь, да что же там такое происходит? — взмолился стражник.

Охотник рванул вперед, совсем позабыв о желании навестить Мину и Нирупаму.

***

Огромный кузничный молот опустился на голову ничего не подозревающего стражника.

Из глубин Нишанта вырвался безумный смех.

Второй стражник вздрогнул, когда его лицо забрызгала кровь и ошметки мозгов бывшего сотоварища. Он так и не успел понять, что происходит, когда увесистый молот опустился на его непокрытую черную шевелюру.

— Еще один! Еще один!!! — завопил Нишант, потрясая страшным орудием над головой, поверхность которого покрыло отвратительное месиво из крови и плоти.

«Ещ-е-е-е-е од-и-и-и-и-н».

Зашипел у него в голове вкрадчивый голос, заставляя оборачиваться лицом в сторону Цитадели.

Оттуда на рыночную площадь уже вбегал небольшой отряд городских стражников, вооруженных длинными копьями с медными наконечниками. Несмотря на сильную бледность, покрывающую их лица из-за созерцания кровавой картины, они были настроены решительно.

«Уд-а-а-а-а-рь!

».

Издав подобие воинственного клича, Нишант, потрясая молотом, ринулся навстречу воинам с безудержной прытью. В пару мгновений он преодолел рыночную площадь и попытался с ходу раскроить череп ближайшему стражнику. Его закатившиеся глаза и страшное оружие в руке вселяло настоящий ужас. Однако к чести воинов те не поддались этому липкому чувству. Он не заставил их дрогнуть и броситься наутек, побросав оружие. Стражник, которому предназначался удар молота, сумел с трудом увернуться от атаки. Инструмент для ковки металла рассек воздух буквально возле его уха. Нишант, державший молот обеими руками, во время замаха потерял равновесие. И этим воспользовался другой стражник. Не раздумывая, он нанес колющий выпад, целясь обезумевшему воину между лопаток. Стальной наконечник с силой вошел в плоть, разрывая ее своим острием, словно нож тушку соленой сельди.

«Сирру-ш-ш-ш-ш».

Шепот в голове Нишанта перешел на едва уловимый шелест. Словно ветер играл опавшими листьями.

Огромный кузничный молот выпал из рук, с громким стуком ударившись о каменистую поверхность главной улицы Мохенджо-Даро.

Туман перед глазами на секунду развеялся, и он удивленно произнес:

— Что? Что происходит?

В этот момент копье резко выдернули из его спины. Острая боль между лопаток пронзила все тело. Нишант вскрикнул и пошатнулся. Туман вновь начал сгущаться перед глазами. В ногах появилась слабость, будто к ним прикрепили огромные гири для замера серебра. Сделав пару неуверенных шагов, Нишант взмахнул руками, словно пытаясь ухватиться за воздух, а затем рухнул ничком на дорогу. С его губ сорвался тяжкий стон, а туман перед глазами сменился тьмой. На этот раз уже навсегда.

Глава 7

Когда туман перед глазами внезапно рассеялся, то Брасид увидел, что сидит на мостовой. Весь перепачканный кровью, он изумленно рассматривал рыночную площадь, превратившуюся в место настоящей бойни. От представшей взору картины холодило внутри и сдавливало желудок. Главная улица города была усыпана ошметками мозгов и раздавленными бобами. Брасид почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Он хотел, было, прикрыть рот ладонью, да не сумел. Только сейчас кузнец осознал, что его руки крепко связаны за спиной, а рядом стоят двое стражников с бледными лицами.

— Что… что здесь произошло? — выдавил из себя он.

— Это тебя надо спросить, Брасид, — обратился к нему один из воинов, с окровавленным копьем, — Нишант ведь уже ничего не расскажет.

— Меня? — опешил кузнец.

— Ну не меня же?! — воскликнул стражник, разводя руками в стороны. — За что, Брасид?!

— Я… я…

— За что ты так с нами?! Так ты решил отплатить нам за то, что мы приютили тебя?! Приняли, как своего! Дикарь! Пустынный дикарь! Еще и Нишанта вовлек в свое безумие!

— Я ничего не делал! — пробасил Брасид.

— Да? — стражник поднял молот с дороги и ткнул им в нос связанному кузнецу. — А это что?!

Брасид тупо уставился на свой инструмент для ковки металла, покрытый слоем омерзительной жижи из человеческих мозгов, крови и волос. Он не помнил. Он ничего не помнил с того самого момента, как ему почудилось, что в мастерскую заползла змея. Он развернулся, дабы осмотреть кузницу и… дальше ничего. Пустота. Потом он очнулся уже связанным, стоя на мостовой по колено в крови. Брасид отчаянно напрягал память, дабы вспомнить хоть что-нибудь, но безуспешно. Только морщины еще больше испещрили кожу на лбу.

«Богиня-мать, прародительница жизни, неужели это я?… Это… я? Нет… нет-нет-нет! Я не мог этого сделать! Это безумие… настоящее безумие!».

— Нечего ответить?! — зашипел ему в лицо воин.

Брасид был настолько поражен, что не мог выдавить из себя ни единого слова.

— Увести его!