Сирруш (СИ)

— Не думал, что здесь так жарко, — мрачно подметил Балдев, утирая ладонью пот с лица, — это и есть наша житница?

— Она самая.

Их лошади перешли на рысь. Цокот копыт по грунтовой дороге гулко разносился по окрестности. Пейзаж на фоне стоявшего марева выглядел пустым и унылым.

— Не похоже, честно говоря, — угрюмо проворчал воин.

Шанкар вновь промолчал. Ему попросту нечего было ответить.

Когда впереди показалась окраина деревни, его охватили старые воспоминания. Казалось, он был здесь не так давно, но с тех пор произошло слишком много событий. Слишком многое приключилось за это время. И встреча с Нараяном и его дочерью успела слегка выветриться из памяти. Но когда он увидел знакомое селение, они вспыхнули свежими яркими красками. Перед мысленным взором встал образ Абхе. Ее причудливый и вздорный нрав…

Шанкар мотнул головой. Он здесь не за этим. И образ Нилам еще слишком свеж в его сердце…

Однако он не смог удержать нормальный его ритм, когда их отряд вошел в деревню с западной стороны.

Улочки селения были пусты. Большинство жителей находилось в поле, несмотря на полуденный зной. Охотник помнил, что наказал Нараяну проводить непрерывные работы на почве, дабы отсрочить наступление пустыни с востока. Не было видно ни детей, ни стариков. Очевидно, они прятались от палящих лучей солнца под крышами глиняных хижин.

— Мы остановимся здесь? — поинтересовался Балдев.

— Ненадолго, — коротко бросил Шанкар, — привал. Пополним запасы воды и провизии. А затем двинемся дальше.

— Куда?

— По дороге на восток до русла Сарасвати, а затем вдоль него на север.

— Вы уже знаете, как победить чудовище?

— Есть идея, — бросил охотник, спрыгивая на дорогу.

— Идея? — выпучил глаза Балдев. — Только идея?

— Ждите здесь, я переговорю со старостой, — проигнорировав восклицание воина, сказал Шанкар и двинулся ко входу в дом Нараяна.

— Идея, — буркнул Балдев себе под нос, — всего лишь идея.

Он подошел к массивной деревянной двери и невольно посмотрел наверх. Прямо над входом располагалось окно второго этажа. Комната для гостей. Шанкар вспомнил, как выпрыгнул через него в первый раз, спасаясь от чрезмерного внимания Абхе. Однако во второй раз затея провалилась — дочь старосты заколотила ставни. Створки окна так и остались закрытыми с тех пор. Охотник невольно улыбнулся. Однако встречаться лицом к лицу с ней он не хотел. Рана от утраты Нилам была слишком свежей и глубокой. И не было желания привязаться к кому-то другому. Еще одну горечь утраты он просто не вынесет. Демон где-то рядом.

Набрав в легкие воздуха и громко выдохнув, он постучал кулаком в дверь и отошел на шаг назад. Ветер продолжал дуть с востока, обжигая кожу горячим дыханием. Он был сильнее и жарче, нежели в прошлый раз. Со стороны Сарасвати уже не доносилось ни влаги, ни прохлады. Охотник боялся, что увидит на месте некогда могучей реки жалкие остатки в виде иссушенного ручейка.

В комнате привратника послышались шаги. Шанкар нацепил на уста вымученную улыбку, ожидая увидеть перед собой сгорбленного слугу-старика.

«Сейчас он откроет дверь и скажет, как в прошлый раз. Поставьте свои „палки“ у стены. „Палки“… до сих пор смешно».

Лязгнул засов, и дверь дома старосты отворилась. Улыбка застыла на лице охотника, когда он увидел вместо седого морщинистого старца волнистые черные локоны и манящие пухлые губы.

— Ты?!

***

Гириш и Гопал возвращались с ночного бдения в сторону Цитадели, когда услышали громкие визгливые вопли, доносящиеся с рыночной площади.

— Мы сами виновны в том, что происходит! Мы брали слишком много, а взамен не давали ничего! Богиня-мать карает нас за алчность! И мы должны принять ее кару! Покаяться, молиться об искуплении…

Стражники переглянулись.

— Это еще что такое? — спросил Гириш.

— Понятия не имею, — пробормотал Гопал, — пошли посмотрим.

Они ускорили шаг. Впереди показалась рыночная площадь, на которой образовалась целая толпа. Люди преградили движение по главной улице, и перед ней сгрудились несколько повозок, запряженных зебу. Погонщики вслушивались в слова, произносимые неизвестным глашатаем. Животные недовольно переминались с ноги на ногу. Им явно не нравилась эта вынужденная задержка.

— Откажитесь от меди и серебра! Избавьтесь от предметов из дерева!…

— Что здесь происходит? — поинтересовался Гопал у одного из погонщиков.

— Свинопас дело говорит, — ответил, не оборачиваясь, тот.

— Свинопас? — вскинул брови Гириш. — Панишвар что ли?

— Угу, — кивнул погонщик.

— Это не его ли сын погиб пару дней назад? — уточнил у приятеля Гопал.

— Он самый, — пробормотал Гириш.

— Что он там вещает? Отказаться от меди, серебра и деревянных вещей? Молиться? С ума, что ли, с горя сошел?

— Пойдем-ка побеседуем с ним, — решительно молвил Гириш.

Стражники ворвались в толпу и стали активно работать локтями, приближаясь к центру рыночной площади. Именно оттуда доносился визгливый голос хозяина свинофермы.