Система

Тем временем Ширдяев и Манюров уже встретили комиссию у главного КПП. Два лощёных, одетых в парадное офицера сухо представились радушным хозяевам. В их голосах Манюрову послышались нотки московского диалекта. Невысокая, но фигуристая и очень симпатичная женщина в звании капитана улыбается одним уголком пухлых губ. Роскошный шелковистый иссиня-чёрный лошадиный хвост опускается до половины круглой попки обтянутой зелёной офицерской юбкой.

– Капитан, Алла Денисова, – она подносит руку к пилотке как то особенно, грациозно по- женски.

Ширдяев замечает, что с удовольствием поцеловал бы эту ручку при других обстоятельствах. Манюрову сейчас не до эротических фантазий.

«Что это ещё за курица? Наверное чья то подстилка», – злые мысли в голове и обаятельная улыбка на лице, это профессиональное качество, которым он овладел в совершенстве.

Первым делом, как и предполагал Манюров комиссия изъявляет желание направиться в близлежащую казарму.

– Здесь срочники. Рота обеспечения, – как-то небрежно и презрительно бросает он, надеясь что комиссия изменит своё решение.

– Вот и отлично, – говорит один из полковников и все направляются в сторону подъезда.

По пути Манюров задаёт вопросы о том как добрались и не голодны ли уважаемые гости, чтобы хоть как-то установить контакт и разрядить обстановку.

Он забегает вперёд, чтобы открыть двери перед проверяющими.

– Слышали последний анекдот? – спрашивает он, когда делегация начинает подъём по лестнице, и не дождавшись ответа, начинает рассказывать.

– Разговаривают двое. – Вы слышали, что верховный совет создал специальную комиссию по вопросам будущего? – Ну да, прошлое обосрали, настоящее просрали, теперь взялись за будущее. – Этот анекдот не новый, и полковник его рассказывает уже не первый раз, но сейчас он как-никогда подходит к ситуации. Тем более по реакции гостей на пошлую шутку, можно определить, насколько эти люди готовы идти на контакт.

Ширдяев задаёт тон, громко хохоча, полковники тоже осторожно хихикают, дама же ограничивается загадочной улыбкой. На очередном марше они натыкаются на солдата, который зачем-то начищает ступеньки сапожной щёткой. Солдат вскакивает и отдаёт честь офицерам. От положенного на бетон слоя гуталина пролёт приобрёл перламутровый оттенок.

«Ты что делаешь, придурок?» – хочется сказать Манюрову, но он, делая вид, что так и должно быть говорит.

– Тщательней чисти, солдат, – и хлопает Хомяка по плечу. Лицо солдата принимает торжественное выражение, словно ему только что вручили орден «За мужество». Хомяка так и подмывает прокричать «Служу России!», но слава Богу, он этого не делает. Несколько обескураженная комиссия продолжает движение вверх, а женщина капитан ещё несколько раз оглядывается на странного солдата.

По мере приближения к казарме, Манюров всё больше внутренне напрягается. «Ну вот он настал, момент истины. Успел ли Томилов что-нибудь сделать? Если нет, нужно будет как-то договариваться с этими московскими хлыщами».

«Рота смирно!» – дневальный вытянулся так, словно до этого он был метр с кепкой, но увидев почётных гостей разложился вверх подобно телескопической антенне.

Взгляду офицеров предстаёт казарма полная солдат, которые в основном находятся возле своих кроватей, рядом с тумбочками. Солдаты, как будто ждали прихода гостей, так как стоят ровно, будто в строю, повернувшись к выходу под одним углом.

– Капитан, стройте роту! – командует Ширдяев.

– Рота строиться!

Не проходит и минуты, как солдаты без лишних передвижений и суеты уже стоят в ровном строю.

– Проверим личный состав, – мягким голосом говорит один из заезжих полковников. – Дайте мне копию списка.

Томилов передаёт гостю копию и начинает перекличку.

– Аликин,

– Я!

– Анашенко,

– Я!

– Анисимов!

После короткой паузы, наконец то слышится: «Я!»

– Бабурин

– Я!

– Аширбаев

– Я!

– Беба

– Я!

Счастливый Манюров, у которого только сейчас отлегло от сердца видит всё в радужном свете. Ему хочется целовать милые лица солдатиков, которые каким-то чудесным образом размножились. Плавая в волнах эйфории, он даже не хочет разгадывать тайну очередного фокуса, исполненного находчивым капитаном. «Ай да Томилов, ай да сукин сын!» – Эту фразу, он повторяет про себя уже в сотый раз.