Система

– А по мне, нет ничего скучнее стабильности. Нет ничего муторнее, когда твоя жизнь однообразна и расписана с утра до вечера на много лет вперёд. Мне тошно от этого однообразия. Тошно смотреть, как живут родители, их друзья. Сегодня они копят на стиральную машину, вчера копили на пылесос, а завтра будут копить на стенку. Вся жизнь проходит от понедельника до пятницы, от отпуска до отпуска. Это же серость какая-то, я не хочу. – Он берёт её за щеки и заглядывает в глаза.

– Вот скажи, Котёнок, разве это не классно, жить такой жизнью, где ничего не известно заранее: где ты будешь сегодня, что будешь есть, где будешь спать, каких людей встретишь? – Он сделал паузу. – А может сегодня тебя не станет.

Алёнка закрывает его рот ладошкой, – типун тебе на язык!

– Если знаешь, что каждый день может быть последним, то пока он у тебя есть, этот день, ты будешь в сто раз счастливее. Поверь мне! Я так живу.

– Я тоже хочу так… Я попробую. Ты меня научишь? – она жалобно с мольбой смотрит на него снизу вверх и его с ног до головы обдаёт приятным теплом.

***

Они поднимаются по щербатой грязной лестнице старой панельной пятиэтажки. В подъезде пахнет подвальной сыростью и кошатиной. Облупленные стены сплошь изрисованы и исписаны фаллическими символами и короткими словами, которые их обозначают. Наверное не было такого пацана, который докуривая бычок и видя свободное место на стене не испытывал желания внести свой вклад в роспись подъезда и не вставить туда заветные три буквы.

– К кому мы идём? – спрашивает Алёнка, разглядывая причудливые фрески.

– К одному старому знакомому. Если он дома, сегодня переночуем у него.

Старым знакомым Кир окрестил Ваньку Баранова. С Ванькой они знакомы через Кота, который является его условным другом. У дружелюбного Кота много таких условных друзей. В основном это институтские его однокашники, по большей части «мажоры», родители которых живут на севере. Кир называет таких друзей условными, потому что Кот использует их дружбу с одной целью – красиво потусоваться.

Ванька имеет выдающуюся еврейскую наружность и соответствующую натуру, так, что, иногда кажется, что он где-то купил себе паспорт с исконно русскими именем и фамилией. Кандидатура Ваньки появилась в голове Кира случайно, когда он мысленно пересматривал список людей, гостеприимством которых можно было воспользоваться.

Поднявшись на пятый этаж, он барабанит морзянкой в дверь, обитую черным дерматином.

Повисает тишина. За дверью не слышно каких либо звуков. Кир повторяет условный сигнал, выстукивая точка-тире-точка. Он уже повернулся к Алёнке, чтобы сказать, что здесь облом, но лязг открываемого замка, заставляет обернуться его назад к двери.

– Здрасьте! – на пороге стоит незнакомый парень лет двадцати пяти с голым торсом и в синих трико. Широкое лицо парня покрывает густая щетина.

– Вам кого?

Кир молча смотрит на волосатый как у борова отвисший живот.

– Кого тебе? – переспрашивает парень уже более резко и фамильярно.

– А где хозяин? – наконец-то выдавил из себя Кир.

– Какой хозяин? Я хозяин.

– Настоящий хозяин! Хозяин этой квартиры. – Кир говорит чётко, выделяя каждое слово, как будто общается с иностранцем.

– Его нет, мы её снимаем… – парень немножко оробел под напором неизвестного гостя.

– Кто это мы? – возмущённо спрашивает Кир, делая акцент на слове «Мы».

– Мы с другом…

Кир поворачивается к Алёнке:

– Ты смотри чё творит а? Он квартиру сдал, – он снова поворачивается к парню, – а мне то что теперь делать?

Парень, улыбаясь, пожимает плечами:

– Это уж я не знаю. Ты пришёл сюда специально, чтобы меня спросить?

– Слушай друг, я сюда не шутки пришёл шутить. Ты хозяина квартиры хорошо знаешь?

– Да. Мы в «Индусе» вместе учимся, только он на первом курсе.

– А он не говорил тебе, когда сдавал эту квартиру, что у него есть родной брат, который имеет на неё точно такие же права?

– Ты что ли, брат? – недоверчиво спрашивает парень.

– А чё, не похож? Вот, можешь паспорт посмотреть. – Кир достаёт из внутреннего кармана аляски паспорт и перелистывает его на страницу с фотографией. Когда квартирант протягивает руку, чтобы взять паспорт, Кир отдёргивает свою. – В руки не дам, а то может такой же аферист, как мой брательник.

– Да какой аферист? Всё по чесноку. Мы деньги отдали за месяц и живём. Какие к нам вопросы? – возмущается парень. За его спиной появляется вытянутое лицо в очках.

– Саш, кто там?

– Вот, ещё один хозяин квартиры объявился, – говорит парень, не оборачиваясь к другу.

– Парни, мы здесь будем на весь подъезд орать, или всё-таки зайдём в квартиру? Тут бабка Таня снизу живёт, она меня как облупленного знает и в ваших же интересах, чтобы она не начала здесь скандалить.

Щетинистый распахивает дверь, и Кир, увлекая с собой Алёнку уверенно заходит в прихожую. Он недовольно морщит нос:

– Прямо здесь курите? Хотя бы на балкон выходили. – Оттеснив плечом очкастого он проходит на кухню.

– Засрали всё! – он окидывает взглядом стол с немытыми чашками, – ещё из бабушкиного сервиза чай пьёте.

– Ваня сказал, что посудой можно пользоваться, – уже виновато произносит щетинистый.