Система

– Это чё у тебя за инструмент… – обернувшись к дверям, Кир видит, как в машину заскакивают три человека в спортивных костюмах. Первый делает Киру подсечку, и он падает на боковое сидение. Тут же подлетает второй и локтём прижимает голову Кира к жёсткой обивке.

– Лежи, не дёргайся – Кир видит только небритый подбородок и чёрные зубы говорящего. Афоня и Емеля, осознав, что попали в западню, успевают встать в боевые стойки, пока двое других добираются до них, перескакивая через ящик. Но бой оказывается коротким и неравным. Коренастые мужики профессиональными движениями сбивают друзей с ног и закручивают им руки так, что они начинают кричать от боли.

– Лежите спокойно, а то руки поломаем, – орёт один из незнакомцев. Мужик, который изначально просил друзей помочь, захлапывает задние двери, обходит Уазик и садится за руль. Лязгая шестернями, хрустит коробка передач и машина завывая начинает движение. В салоне темно и воняет бензином. Все окна уазика плотно завешаны тёмно синими шторами, так что морды захватчиков приобретают ужасающий синий оттенок. Они профессионально вяжут руки и ноги друзей жёсткими матерчатыми ремнями, которые видимо заготовили заранее.

– Мужики, Вы нас с кем-то путаете. Мы не дети миллионеров, и не из другой группировки. Мы простые солдаты… – пытается начать разговор Кир, лежащий лицом вниз, но чувствует болезненный удар в спину.

– Заткнись, – коротко отвечает ему кто-то сверху.

– Куда Вы нас везёте? – слышится голос Афони, откуда-то спереди.

– Инструменты едем выгружать, – отвечает насмешливый бас.

Мужик не соврал про рессоры, потому-что на каждой кочке кузов с грохотом подпрыгивает, и Кир больно бьётся головой о жёсткое сидение. Разгоняясь, машина ноет, как неспокойный ребёнок, на остановках ужасно свистят тормоза, на поворотах рулевые тяги скрипят, как в последний раз. Киру кажется, что вот вот какая то часть этого старого корыта отвалится, и всё его содержимое, включая их, вывалится на дорогу. Может это было бы к лучшему, потому, что сейчас они едут в неизвестность. И эта неизвестность относительная. Неизвестно только то, что им предстоит через час, или два, но точно известно, что ничего хорошего не будет. Кира вдруг осенила страшная догадка, что капитан всё таки сдал их Носу. Он вспоминает, как совсем недавно его так же вез на Уазике Габриэль с мнимым пулевым ранением. Точно так же, трясясь на заднем сидении он думал, что всё кончено. Но тогда пронесло. Может пронесёт и сейчас? Всегда же проносило, всегда случалось что-то, что в самый последний момент отодвигало непоправимое. Что может быть хуже, когда тебя связанного везут в Уазике бандиты, в эпоху, когда жизнь человека не стоит и ломанного гроша. Но тогда с этой пулей тоже ведь казалось что всё кончено. Кир никак не может отделаться от навязчивых мыслей, которые приходят ему под надрывный аккомпонемент стонущего мотора. А что если в этот раз не пронесёт? Что, если конец именно сегодня? Ведь все те люди, которых ежедневно пачками отвозят на кладбище, тоже были до поры до времени везучими.

Машину начинает трясти так, что связанное тело Кира мотает из стороны в сторону и периодически подбрасывает вверх на пол-метра. Значит съехали с дороги. Дело ясное, везут в лес. Если это конец, то скорее бы уже всё кончилось. Машина останавливается, напоследок издав протяжный свист стёртыми колодками.

Мужик в кепке выходит из машины и с кем-то разговаривает. Потом задние двери с грохотом открываются.

– Выгружайте, – слышится хриплый голос водилы.

– Подъём, – Кира хватают за шиворот и тащат к дверям. Не удерживаясь на связанных ногах, он вываливается из Уазика наружу, больно ударяется плечом и лежит лицом вниз. Он не торопится поворачиваться. Теперь спешить уже некуда. Перед его глазами земля плотно усыпанная пожелтевшими иголками. Муравей, старательно перебирая лапками, ползёт по иголкам, как по огромным брёвнам. Откуда он здесь один? Может быть потерялся, далеко ушёл от своего муравейника и не может найти дорогу домой?