Система новой магии (СИ)

Волноваться ей абсолютно не нужно, но она волновалась. Почему? Зачем ей пытаться понравиться каждому из нудных Малфоев на балу — скоро её ничего не будет связывать с ними. И да, вызывал у неё Драко приступы неравнодушия. Да, на один вечер она притворится принцессой из сказки, поверит в это. С удовольствием поверит, но «завтра» ознаменуется таким же днём борьбы с чувствами и с Системой, вызвавшей их.

— Добрый день, — через щель открывшейся от сквозняка двери, послышался голос Тати. — Ах… я пришла помочь вам со сборами.

Она то и дело вздыхала, смотря на неё. Неужто настолько плохо? Гермиона надеялась, что чемоданчик в её руках что-то исправит.

И ей по прежнему требуется причина, отражающая важность события?

— Проходите, эм, — при ней, как при Нарциссе воспитание выжималось по-максимуму, но она вовремя вспоминала о правилах общения с местными домовиками.

Стоило девушке присесть на кровать, как начались вечные поглядывание на платье в попытке разглядеть какую-то тайну. Ей особо ничего не сделали, кроме подведения ресниц и покраски губ в тёмный оттенок бордо, длиной в минут двадцать, со всеми градиентами, уплотнителями и переходами.

В запасе остаётся больше часа. Портрет в кабинете умалчивал после инцидента со спором о неточностях учебников зельеварения, перешедшего в пересказ анекдотов про амортенцию. Дела а Министерстве навалились одновременно с подготовкой. Книги на рабочем столе ожидали прочтения.

«Инквизиция. Подлинная история. Часть первая» — тяжёлая книга с описанием событий тринадцатого-четырнадцатого веков. Хороший способ унять воображение об успехах в общении с Малфоями. Так и видит: один старей другого, даже будучи призраками, осуждают её втихомолку, а Гермиона делает вид важной особы.

Час прошёл незаметно. И вроде бы, тянет ступить на тёмную дорожку изыска, но страшно, что потом выбираться будет сложно. Вдруг ей понравится? Сам бал, их танцы. Мероприятие такое же нудное, как и она сама, верно?

— Ты готова? Поторопись, они собрались давно, — после стука в дверь последовал голос. Вежливость с его стороны, то, что он не ворвался — стало ещё одним «плюсиком».

Она буквально отмечала новые факты в копилку неравнодушия, когда цель стояла — избавить от ненужной навязчивой идеи. Просто пусть Драко станет тем самым третьекурсником, получившим кулаком в лицо за отвратный характер.

— Иду, — включила Гермиона аристократическое снисхождение. Её тактика понятна «Заставить чистокровных думать о «грязнокровках», как о грамотных и сильных людях» и идеально подходила. Принимать решения в последний момент не по ней, но так сосредоточенность на одном человеке снизится.

Дверь отворилась. Напротив неё, облокотившись спиной о стену выстаивал Малфой. При одном взгляде на него, магловские девушки подумали, что знаменитость случайно потерялась после мероприятия. Костюм затмевал превосходство замка с его многовековыми стенами с лихвой. Чёрт возьми, золотые нити в темноте блестели не хуже, а чернота наряда подчеркнула аристократическую бледность. Гермионе было свойственно оценивать внешний вид на манер каждой детали. И сейчас сказать об его неписаной красоте мало. Требовалось рассмотрение всех элементов.

Злодей должен блистать в любых обстоятельствах, да? Пожиратель Смерти, поедающий сердца отчаявшихся дам. Ей требуется время, чтобы провести аналогию в голове.

— Выглядишь, — ему потребовалась мгновенная заминка для подбора приличного слова, — как леди времён Шекспира.

В детстве мама много рассказывала о прочитанных книгах, когда тот спрашивал и волевые девушки в суровых реалиях общества идеально вписывались в ситуацию. Драко с крайней неохотой относился к предстоящему торжеству. А письмо с судьбоносной надписью «Гермиона Джин Грейнджер». Салазар, останься велик! И доли процента не допускалось, что сложится всё так. Он ждал эту Грейнджер. На Святочном балу её внешний вид порядком удивил и всего-то. Сегодня её внешний вид доказывал внутреннюю гриффиндорскую волю, которая стала причиной интереса.

Крэбб и Гойл, узнай о его мыслях, долго бы смеялись, восприняв это своим туговатым на раскачку мозгом, как шутку.

— Переживём первый вальс, значит дальше можно не волноваться, — рассуждающе объяснял в пути по узкой лестнице, — И не забывай сдерживать ответы на некоторые вопросы, оставляя их при себе. Некоторые собеседники, мягко говоря, скандальны.

— Тетушка Амалия, прадед Кроус и… и… прабабушка… прабабушка-толстая-шапочница, — провернув рукой у головы, Гермиона пыталась вспомнить забытое имя из семейного альбома. В отличии от картин, изображения жили свою жизнь вне их пространства.

— Прабабушка Орисенла, — поправил он, вспоминая то, что упоминал о нездоровой любви родственницы к головным уборам. Более тридцати родственников, они втроём с матерью пытались вспомнить имя каждого из подписей. Даже Нарцисса позабыла парочку из них.

— Верно, просто буду держаться Нарциссы и миссис Малфой-Уизли. — На последних ступеньках, после продолжительной паузы, она решила съязвить, — Уизли ведь падки на грязнокровок, у них привычка тащить в дом всякий хлам.