Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея/ The Scum Villain’s [Self-Saving] System

«Ты что, хочешь сказать, что сейчас гнев Ло Бинхэ достигает каких-то жалких 100 пунктов? Шутишь, что ли? Если это — всего 100 пунктов, то я не хочу даже представлять, что такое 5 000! Сейчас важнее всего решить, стоит ли задействовать этот бесценный артефакт, чтобы снять жалкие 100 пунктов, учитывая, что потом он потеряет силу…» — несмотря на то, что его жизнь висела на волоске, Шэнь Цинцю требовалось хоть немного времени, чтобы поразмыслить над этим вопросом.

Всё шло к тому, что ему предстояла смерть не от удушения, а от раздавленной гортани.

В то самое мгновение, когда Шэнь Цинцю уже решился было применить артефакт, захват на его горле внезапно ослаб.

Поскольку бегство было по-прежнему невозможным, всё, что ему оставалось — это пытаться держать лицо, при том, что Шэнь Цинцю едва мог стоять, опираясь о стену. В конце концов, не удержавшись на ногах, он хлопнулся на колени.

Едва не задушивший его Ло Бинхэ, продолжая улыбаться как ни в чём не бывало, помог ему встать тем же жестом, каким некогда помогал ему выйти из повозки. Это настолько сбило Шэнь Цинцю с толку, что он даже не попытался вырвать руку, а душу вновь наполнили зловещие предчувствия: подобная любезность не сулила ему ровным счётом ничего хорошего.

— Отчего учитель ринулся прочь с такой скоростью? — вздохнул Ло Бинхэ. — Этот ученик едва смог его догнать.

«Расскажи это кому-нибудь другому! У кого после этой бешеной гонки дыхание не сбилось ни на йоту? Кто источает неколебимое спокойствие, словно Будда в эпицентре хаоса? Кто играл со мной в кошки-мышки, не уронив ни капельки пота?»

Какое-то время Шэнь Цинцю задыхался, не в силах издать ни звука. Когда ему это наконец удалось, голос всё ещё подрагивал:

— А тебе не занимать нахальства — явился в Царство людей, совершенно не скрываясь. Не боишься, что я открою всем, кто ты на самом деле такой?

Глаза Ло Бинхэ полыхнули.

— Учителя это беспокоит или тревожит?

Шэнь Цинцю вынужден был не на шутку задуматься над этой фразой: какая, скажите на милость, разница между словами «беспокоит» и «тревожит»? В конечном итоге он, не удержавшись, ответил вопросом на вопрос:

— Отчего ты столь уверен, что я никому не расскажу?

Бросив на него взгляд сверху вниз, Ло Бинхэ с сожалением произнёс:

— Боюсь, никто не поверит словам учителя.

Сердце Шэнь Цинцю вновь застучало с неистовой силой.

Он имеет в виду, что поступит с ним так же, как с оригинальным Шэнь Цинцю — шаг за шагом развеет прахом его репутацию, неотвратимо толкая его на путь саморазрушения, чтобы подвергнуть медленной мучительной смерти его светлый образ, прежде чем сделать то же самое с его телом?

У изначального Шэнь Цинцю было две основных слабости:

1) стремление затащить в свою постель любую представительницу прекрасного пола;

2) ещё более мощное по силе стремление погубить как можно больше сильных заклинателей как своей, так и прочих школ — всех, кто мог с ним соперничать.

Однако Шэнь Юань, захватив его тело, не разделил ни одного из этих милых хобби своего предшественника — сможет ли Ло Бинхэ осуществить своё горячее желание при изменившихся условиях?

От уставшей молчать Системы пришел незамедлительный ответ:

[Подсказка Системы: Разумеется, сможет].

«Захлопнись, а? — устало попросил Шэнь Цинцю. — Сам знаю, благодарю покорно».

[Всегда пожалуйста. Этот ответ не стоил вам ни одного балла].

С чувством мрачного удовлетворения Шэнь Цинцю закрыл уже доставшее его диалоговое окно.

Он задумчиво потёр горло, и тут до него дошло, что всё это время Ло Бинхэ просто пялился на него, ничем не давая знать о своих намерениях.

«Да сколько можно на меня глазеть? Ты что, пытаешься компенсировать те три года, когда не имел удовольствия поедать меня взглядом?»

[Главному герою начислено 50 баллов крутости].

«Это что, последствия обновления? — взорвался Шэнь Цинцю. — Теперь ты даже не делаешь попыток объяснить, за что идут эти чёртовы баллы? Ни я, ни он за это время не сделали абсолютно ничего! И ещё — могла бы ты хоть на время заткнуться?»

Помолчав, он изрёк:

— И что ты собираешься делать после своего триумфального возвращения?

— Я тоскую по тому времени, когда учитель так хорошо со мной обращался, — отозвался Ло Бинхэ. — Я вернулся, чтобы повидать его.

Шэнь Цинцю и без этого знал, что ученик явился расквитаться с ним.

Однако же он задал Ло Бинхэ вопрос и получил ответ; на самом деле, покамест их отношения можно было счесть вполне гармоничными. Осмелев, Шэнь Цинцю опустил ладонь на рукоять меча и не моргнув глазом заявил:

— Иными словами, чтобы убить меня? А что насчёт Цзиньланя — все его жители тоже «так хорошо с тобой обращались»?

Кто же знал, что этими словами он ударит по больному месту [3] Ло Бинхэ. Его глаза тотчас заледенели, словно две звезды, упавшие в стылое море, лёгкая улыбка испарилась.

— Учитель в самом деле презирает демонское племя, — изрёк он голосом, в котором чувствовалась с трудом подавляемая ярость.

Да ничего подобного.

— Хотя вернее было бы сказать, что учитель презирает меня, — добавил Ло Бинхэ, скрипнув зубами.