Система. Забвение. Конец начала 2. Книга вторая. Цикл «Икосаэдр. Бронзовый аддон»

— Господина Ло все еще нет?

— Пока нет, но он появится с минуты на минуту. Возникли некоторые трудности при найме новых сопровождающих, но они уже разрешились, и мы скоро продолжим путь. Наши ряды пополнились еще пятью воинами.

— Лучше бы они пополнились стрелками.

— Что?

— Я говорю, что без стрелков дела у нас будут плохи, если кто-либо решит поживиться нашим добром.

— Ты разбираешься в военном деле?

— А тут и разбираться нечего. Если бы у нас хоть кто-либо стрелял из лука или арбалета, то в битве с вивьернами на болотах потерь оказалось бы меньше.

Женщина задумчиво посмотрела на меня, не сказав ни слова, повернула коня и стала удаляться. «Интересно, я что-то не то сказал или сказал именно то, что нужно?» Мучиться в догадках долго не пришлось. Господин Ло, появившийся с личной охраной, отдал последние распоряжения, и мы покинули это гостеприимное место.

За Соброй начались все те же бескрайние поля с редко попадающимися участками деревьев. Мы медленно шли тем же курсом невдалеке от воды, но и не так близко, иначе телеги стали бы попросту застревать в размытом песке. Болот больше не попадалось, и это радовало. Хотя вивьернами и двигал банальный животный инстинкт, но что-то мне подсказывало, что после смерти их так называемого монарха и перераспределении «должностей и полномочий» в верхней ступени власти на нас затаили зуб эти длинношеие болотники. Поэтому встреча с ними могла перерасти в настоящую бойню.

Дни для передвижения выдались хорошие: штиль, солнце, теплый, чистый, без примеси выхлопных газов и химических заводов, ветерок, заливистое пение одиноких птиц, встречающихся в небольших рощицах, и колыхание высокой травы, над которой постоянно кружили шмели, пчелы и другие насекомые. Я невольно залюбовался природой. Такие великолепные, можно сказать, девственные просторы не могли не радовать неискушенного в таких делах человека. Это людям этого мира, возможно, приелась вся красота, открывающаяся везде, куда устремлялся взгляд, но я не мог не поблагодарить судьбу за то, что выпал шанс увидеть подобные вещи.

Мои товарищи изнывали от жары. Кольчуги, латы… В них находиться — словно оказаться запертым в консервной банке. Пот стекал по их вискам и заливал шею. «Да-а, еще неделя такого пути, и никто даже меча не сможет поднять, не то что сражаться в полную силу». Мне с этой проблемой было полегче. Нагрудная плита хоть и грела меня, но не так, как других, да и кожаные доспехи отводили достаточно тепла от моего, утомленного переездом, тела. Единственным, кому все оказалось нипочем, были наши наниматели. Они ехали в прохладных, специально сделанных для таких случаях повозках, распивали свои настойки на травах и, смеясь, рассказывали друг другу истории. Их беззаботность напрягала. Так ведет себя мельник, намоловший раньше срока муки, но не догадывающийся, что все мешки поточили крысы.

Подобным образом проходили остальные дни. Уже миновала неделя с того момента, как мы покинули Сквош. Никаких признаков планирующегося нападения не наблюдалось. Солнце пекло, птицы пели, воздух наполнял легкие свежим кислородом. Воины не снимали доспехи ни днем, ни ночью. Лея говорила, что до опасного участка мы еще не добрались, но и здесь следовало быть бдительными.

Ускакавшие вперед дозорные, сменившиеся в очередной раз после ночи, замелькали на горизонте маленькими точками, еле различимыми глазом. В то утро ко мне подъехал один из ветеранов и, осмотревшись, чтобы поблизости не было посторонних ушей, заговорил со мной, что случалось очень редко и только в крайних ситуациях.

— Послушай, Ивон, я тут покумекал с другими… Ты хороший воин и неплохо справляешься со своими обязанностями, так что если вдруг что, мы тебя в обиду не дадим. Однако бывает всякое. Если силы неравные будут, ты на землю ложись и жди, пока все закончится. Мы так часто делаем. Поэтому и живы-здоровы. А когда все закончится — мы тебя найдем. В этом нет ничего плохого. Своя-то жизнь завсегда ценнее будет…

— Посмотрим. Пока ничего крупного не попадалось, — прищурив глаз, ответил я.