Систематическая теология. Том 3

Такой термин как arete (англ. — virtue) указывает на актуализацию сущностных человеческих возможностей. Если иметь это в виду, то было бы правомерным прямо говорить об осуществлении человеческих возможностей, а внутреннюю

цель praxis, направленную на индивидов как таковых, назвать «человечностью». Однако и использование понятия «чело-; вечности» («гуманности») тоже проблематично потому, что в обыденном д языке оно имеет различные значения, а также потому, что имеется и.^философская коннотация «гуманизма» как специфической интерпрета-диии возможностей человека. Если иметь в виду именно эту коннотацию, то человечность как цель чело веческого/>/·й-ш' может быть противолостав-ддена божественности как цели (в смысле «уподобления Богу»). Несмотря на эти опасности, я хотел бы использовать слово «человечность» в умысле осуществления внутренней цели человека относительно самого ДЬебя и своих личностных отношений, причем осуществление это сопря-двено со «справедливостью» как осуществлением внутренней цели социальных групп и их взаимных отношений.

Здесь-то и возникает вопрос о том, что именно вызывает те напряженности в природе человечности и справедливости, результатом которых являются амбивалентности их актуализации. Общий ответ здесь будет таким же, какой давался при описании самосозидания жизни в измерении духа: бесконечная пропасть между субъектом и объектом в условиях экзистенциального отчуждения. В функциях theoria пропасть пролегает между познающим субъектом и познаваемым объектом, а также между выражающим субъектом и выражаемым объектом. В функциях praxis

пропасть пролегает между существующим человеческим субъектом и тем объектом, к которому он стремится, то есть состоянием сущностной человечности. Пропасть пролегает там и между существующим общественным порядком и тем объектом, к которому он стремится, то есть состоянием универсальной справедливости. Практическая пропасть между субъектом и объектом имеет те же следствия, что и пропасть теоретическая; субъект-объектная схема — это не только эпистемологическая, но еще и этическая проблема.

Каждый культурный акт — это акт центрированного «я», основанный на моральной самоинтеграции личности в сообществе. В той мере, в какой личность является носительницей культурного самосозидания жизни, она подчинена и всем тем напряженностям культуры, которые мы уже обсуждали, и всем тем амбивалентностям культуры, которые мы еще будем обсуждать в последующих разделах. Личность, соучаствующая в культурном движении, росте и возможном разрушении, — это личность куль-туротворческая. В этом смысле каждый человек творит культуру, — хотя бы просто в силу того, что он обладает речью и использует орудия. Эту универсальную характеристику следовало бы отделить от того оригинального творчества, которое — в полном смысле слова «оригинальный» — может быть отнесено лишь к немногим. Хотя такое разграничение и необходимо, его бы не следовало превращать в простое механическое разделение. Здесь существуют почти незаметные переходы.

Таким образом, каждый подчинен амбивалентностям культуры как в субъективном, так и в объективном смыслах. Они неотделимы от исторической судьбы.

г) Амбивалентности культурного акта: созидание и разрушение смысла.

(1) Амбивалентности языкового, когнитивного и эстетического самосозидания жизни. —

Слово — это носитель смысла. А если так, то язык — это первый из результатов самосозидания жизни в измерении духа. Он пронизывает собой не только всякий культурный акт, но и, опосредованно, все функции духа. Однако особое отношение он имеет к функциям theoria — познанию и выражению — подобно тому, как технический акт, хотя он и присутствует в каждой функции культурного самосозидания, имеет особое отношение к функциям praxis. Потому-то я и хотел бы обсудить амбивалентности слова одновременно с амбивалентностями истины и выразительности, а амбивалентности технического акта — одновременно с амбивалентностями человечности и справедливости.

Будучи носителем смысла, слово освобождает от привязанности к среде — от той самой привязанности, которой подчинена жизнь во всех предшествующих измерениях. Смысл предполагает такое самосознание жизни, которое обладает транспсихологической действительностью. Нечто