Системный сбой (СИ)

Жене вдруг сделалось страшно. Они никогда и не подозревала, что может быть настолько сильной. Ведь именно сейчас она беспристрастно рассуждает о собственной смерти. Ноги вмиг сделались ватными. Осознание близкого конца повергло сознание в шок. Руки тряслись, зубы выбивали канонаду, всё внутри сжалось в комок. Женя поняла, что не сможет самостоятельно вколоть себе раствор, просто не попадёт в вену. Всё идёт не так! Ещё и в голове помутнело, не свалиться бы...

«Запомни, смерти страшится лишь тело. Душа жаждет освобождения, так как оковы земной оболочки – ей в тягость!»

Свет померк. Женя была уверена, что отрубилась. Однако уверенность длилась недолго. А в бессознательном состоянии не может быть никакой уверенности. Осознание данности вернуло к реальности, которая так никуда и не делась.

Под потолком вспыхнули красные лампы аварийного освещения. Предметы вокруг заскакали в каком-то жутком ритуальном танце. Мимо промелькнул карлик с головой гидроцефала. Присмотревшись, Женя распознала в уродце скукожившегося Панфилова; федерал поочерёдно склонялся над рябящими мониторами, отправляя системы в гибернацию – мощностей для дальнейшей нормальной работы катастрофически не хватало.

Здание содрогнулось. Протяжно громыхнуло. На головы посыпались потолочные панели, вперемешку с кожухами осветительных ламп. Женя машинально вскинула руки, заслоняя лицо. По ладоням и кистям что-то потекло. Заново опустив руки, Женя в ужасе смотрела на оставшиеся в ладони осколки от ампулы.

- Чтоб тебя! – выругалась Женя, как если бы цель самоубийства целиком и полностью завладела её разумом.

Из дверного проёма послышалась тревожная автоматная трель. Потом снова и снова, пока канитель звуков не слилась в отчётливую канонаду.

- Мощность падает! – крикнул Панфилов, почему-то глядя Жене в глаза. – У нас мало времени!

Женя кивнула; честно, она не ожидала такого поворота.

«Если только Панфилов тоже не один из них... Да ну, бред. Как в общем и всё происходящее вокруг».

Целтин метнулся в сторону подопечной, но вовремя – или невовремя – сорвавшаяся с потолка пластина уложила его на месте. Целтин крякнул, принялся извиваться, силясь выбраться из-под увесистого листа, придавившего ногу. Ещё один таймер был запущен, а Женя лишилась ещё одной тропы к отступлению. Мрак надвигался уверенной поступью, даже запахло, как в могиле.

Женя резко обернулась. Увидела перед собой оскалившееся детское личико и не сдержала крика. Пасть с неровными рядами жёлтых зубов открылась неимоверно широко, обдав трупным смрадом, – казалось, всё внутри ребёнка давно умерло.

Тварь зашипела, попыталась ухватить Женю за горло. Девушка отскочила за каталку, которая тут же отлетела прочь, как невесомая игрушка. Сверху обрушился град из медицинских инструментов. Женя поползла спиной вперёд, неловко работая ногами. Тварь подобрала с пола что-то металлическое, прыгнула следом, да так ловко, что в два скачка нагнала жертву. Единственное, что успела сделать Женя, это заслониться руками. Правое запястье обожгло. Потом левое. А потом грудь. Женя не сразу поняла, что истекает кровью. Тварь замахнулась снова. Блеснул шприц; дрожащая игла была нацелена в горло, туда, где артерия.

Женя догадалась, что она нужна и по ту сторону, силам зла. Точнее не она, а её земная оболочка, резко взлетевшая в цене за последние часа два! А тварь напротив, никто иной, как наёмник, согласившийся за определённую плату поселиться в теле ребёнка, чтобы выждать вот этот самый момент. Час, когда появится возможность кардинально изменить ход начавшейся давным-давно войны.

«Мы снова проиграли».

Тварь ухмыльнулась, давая понять, что Женины мысли открыты, как на ладони. Кем бы ни были существа, проникшие на Землю, они стояли на порядок выше в эволюционном развитии самого выдающегося вундеркинда.

Совсем не детский кулачок дрогнул. Игла понеслась вниз. Женя поняла, что ничего не чувствует. Было как-то всё равно, хотя... Это снова была тварь, и в самый последний момент Женя качнулась в сторону. Неосознанно, потому что о любом подготовленном движении твари было известно всё.

Металл чиркнул по уху. Вниз по щеке потекло вязкое и горячее. Тварь обозлённо зашипела, присела на корточки, готовясь к прыжку. Ноги сработали, как пружина, тело метнулось верх, но не вертикально, как предполагала лежащая на боку Женя, а куда-то в сторону, по трудно предсказуемой траектории.

Громко загремело. В разные стороны покатились каталки, сталкиваясь, внося ещё большую канитель в и без того подавляющий хаос. Освещение продолжало нервно вздрагивать, в тёмных углах что-то булькало и шипело, тени на стенах извивались в гнусных оргиях. Всё походило на безумие, ну или на дурной сон больного человека – других аналогий в голове не возникало, и Женя заставила себя двигаться.