Системный властелин (сборник)

Орал смуглый пацан с погонами рядового, но не стриженный наголо, значит не нашего призыва, уже стреляный. Видом он похож был на воробья. Ну и ростом, соответственно. Я, уже приодетый в новые сатиновые трусы и новую майку, сделал шаг к столу.

– Размер? – гаркнул солдат.

– Ну, я вообще 48-й ношу, рост 6-й, – начал было я.

– Как отвечаешь? – с угрозой в голосе проревел служивый. – Ты на гражданке хоть лопухом прикрывайся.

Потом он пошел вглубь каптерки и долго копался там. Удивительно, как можно было подобрать такую несуразную своими размерами амуницию. Шинель была примерно в два раза шире меня и с пластиковыми пуговицами. Это подразумевало последующее перешивание на металлические. В свободное от занятий время. То есть после отбоя. Пилотка почему-то очень длинная. И хэбэ не такое, как у всех, а быстро приходящее в негодность, цвета серой глины, импрегнированное. Чем я так полюбился этому солдату?

Уже позже я узнал, что призыва он нашего, но ему неизвестно почему разрешили не брить репу. И кроме того, он мастер спорта по боксу и выпускник физкультурного института. Всегда старался получить командование взводом на физподготовке. И всегда пытался меня унизить. Однажды он не выдержал и с воплями «я сейчас замочу тебя, сука» кинулся на меня. Так вышло, что не допрыгнул, поскользнулся, сильно разбил себе колено. Несмотря на то, что я его и не коснулся толком, больше не приставал. О чем это я? Стойте, что происходит? Я уже служил в армии! И этого Ахметова я уже видел. Это было так давно! Неужели опять через все это дерьмо прокарабкиваться? Да и возраст у меня уже совсем не призывной. Значит так надо. Только смешно себя осознавать опять пацаном.

– Взвод! Атаковать водонапорную башню по полю! В лоб! – Капитан из-за свежевырытого окопа яростно подгонял залегший в снегу взвод. Я не выдержал и, не по-уставному закричал, оглядываясь на капитана:

– Все здесь ляжем! Поле простреливается же! Нам же головы не поднять!

– Под трибунал пойдешь, ефрейтор! Если живой останешься, – громко прошипел капитан. – Вперед! За родину!

Все начали вяло подниматься, чем вызвали захлебывающуюся в восторге очередь шестиствольного пулемета. Говорят, один мотор у него на киловатт. Шестеро упали в снег уже беспомощные. Ну и хрен с вами, командирами! Пойду под трибунал! Мертвый никуда уже не пойдет.

– Капитан, не дури! На хрен тебе наша смерть? – Я уже не задумывался о субординации.

Капитан вытащил пистолет и заорал, бледнея лицом еще сильнее:

– Я тебя, трус, без трибунала сейчас!

Я встал и пошел к окопу. Почему-то пулемет оставался спокоен. Конечно, в спину ему стрелять неинтересно. Или им. Спрыгнул в промороженную траншею.

– Товарищ капитан! – обратился я по уставу, – разрешите обратиться!

– Не разрешаю! Вперед, кровью смоешь трусость! Или здесь ляжешь, предатель!

– Да дурак ты, капитан, дураком был, дураком и умрешь. Только всех ребят положить тебе не удастся.

Ударом приклада в лоб я надолго лишил капитана желания спорить и посылать на пулеметы солдат. Так, наверное, всегда бывает, когда часть, вечно бывшая местом отсидки проштрафившихся детей армейских шишек, вдруг попадает в котел.

Убедившись, что капитан пребывает в блаженном небытии, я прополз до левой оконечности окопа, потом неприметно пробрался в начинающийся прямо у среза окопа кустарник. Кустарник переходил в ельник, огибающий и поле, и треклятую башню.

Все оказалось просто, до пошлости простым. Две растяжки на входе в башню и одна дальше, на лестнице. И автоматическая пулеметная установка. Наводится по ИК прицелу и с отбором целей по доплер-эффекту. Эффект Доплера заключается в изменении частоты колебаний… Короче – стреляла это хреновина в того, кто к ней приближался. Такие на Земле должны появиться лет через двадцать. А вот гляди. Тут, в этой богом забытой Словении уже есть. Главное, эта хреновина легко обезвреживается. Помахав своему взводу из башни и заорав – «Все намана!», я ушел.

Нет, это мой сон! Этого уже у меня не отнимешь. Бред это армейский. Правда, не стал я тогда с капитаном спорить. Все хреново кончилось. Или нет? Не помню уже. Давно это было. Так мы и договорились с капитаном, когда я из этой башни приполз. А ребят не вернуть. На хрена нам та Третья балканская была нужна?

Звонок в дверь застал меня за кофеварительным колдовством. Это оказался Дуганов. Странно, но ему я обрадовался. Он оказался знатоком кофе и даже смог оценить старую итальянскую мокку[2]. Потом мы стали рассказывать анекдоты, обсуждать машины и всякое тому подобное. Я не спешил перейти к официальной части разговора. Слишком уж пугала меня записка, выпавшая из моего сна.

– А вы знаете, ведь вашего приятеля Гришу опять чуть не пришили.

– Когда? – с нотками деланного безразличия осведомился я.

– Так в ту же ночь, как вы выписались, – думая о чем-то своем, произнес Дуганов. – И вот что интересно. Ни Гриша, ни его кореш, ни оставшийся в живых охранник не смогли описать того, кто устроил там шорох. Что-то невнятное бормочут.

– А что, кто-то погиб?