Сюрприз в рыжем портфеле (сборник)

— Очень часто, — говорит он, — одна фраза, сказанная в присутствии начальства, решает судьбу человека. Причём сам не знаешь, когда эта заветная, крылатая фраза у тебя вырвется, где, в какой обстановке, а Горчицын — он тогда рядовым инспектором работал — поднялся на одном банкете с фужером в руке и сказал: «Лично мне, товарищи, мой канцелярский стол роднее и ближе того стола, за которым мы дома обедаем с женой, ибо за тем столом я прописан формально, но паспорту, а сердце моё навечно прописано здесь! Так выпьем за нашу не сладкую, но и не кислую жизнь в УКСУСе. Да и что нам киснуть, когда дела идут с каждым днём лучше!»

Афоризм Горчицына произвёл впечатление на представителей главка, и Горчицын стал заместителем управляющего, а затем и управляющим.

Эх, когда же и у меня вырвется заветная крылатая фраза?!

Ну, извини, Василий. На этом пока ставлю точку. Письмо я пишу на работе. Меня вызывают к Древесному.

Жму руку.

Лёша

2 сентября

И. С. Между прочим, меня сделали редактором стенгазеты.

Добрый день, Василий!

Предыдущее письмо я окончил на том, что меня вызвал товарищ Древесный.

— Позвал, — говорит, — я вас, Сынулин, чтобы посоветоваться по некоторым кадровым вопросам. Возможно, у вас будут идеи. Дело в том, что наш завкадрами в отпуске, а три инспектора-референта из спецификации подали заявления об уходе: не удовлетворяет их заработная плата. То есть до сих пор удовлетворяла, но на днях приходили из финорганов и сказали, что нет таких должностей — инспекторов-референтов, а есть отдельно инспектора и отдельно референты. Нам это известно, но просто заплатить побольше захотелось: старые уксусовцы и так далее. Теперь, стало быть, по-прежнему получать зарплату они не могут. Что же придумать, а? Хотелось бы сохранить этих людей…

Я понял: это — моё боевое крещение. Вспомнил слова Штакетникова: «Когда надо проявить инициативу, тебе скажут».

И я проявил. Даже раньше, чем требовалось, ибо Аким учил: «Надо рапортовать всегда как можно быстрее. Даже если не всё самому ясно. На ходу прояснится. Но спешить следует, конечно, не во всех случаях. Только в тех, когда приказало начальство. А если снизу просят, и потянуть можно. И даже нужно. В педагогических целях. Чтобы видели и понимали, сколь много от тебя зависит, сколь много ты весишь, сколь ты необходим».

С инсиекторами-референтами я нашёл выход такой: финорганы контролируют станки, оклады и не интересуются рабочим временем. Это я и усёк, предложив сделать так, три инспектора-референта работают в отделе спецификации СУСа до обеда. После обеда они идут через дорогу и работают в горчицынском УКо. А три уковские после обеда приходят к нам, так как они проведены референтами отдела тарификации.

А можно, чтобы и не каждый день ходили: дело договорённости между руководством.

Товарищ Древесный сказал: «Вы, Сынулин, смышлёный». «Смышлёный» — это у него большая похвала.

Кстати, по кадровым вопросам тов. Древесный обращался ко мне уже неоднократно. Я, конечно, понимаю, почему он это делает: проверяет меня. Он мог бы и с Акимом беседовать.

— Слушайте, Сынулин, у нас в ведомости есть один тальман и два шипчандлера. Скажите, это фамилии или должности?

Я пообещал с шипчандлерами прояснить.

В другой раз:

— Вот тут машинистка Зайцева подала заявление об уходе по собственному желанию…

— А почему? Не сказала?

— Да что-то ей у нас здесь не нравится… Но без машинистки мы не можем. Опять весь СУС одним пальцем печатать будет. Этого допускать нельзя. Это, я бы сказал, ненормально. Правда, есть одна машинистка в отделе координации. Кудлатая. Но она печатает не то, что написано. У неё ассоциативное мышление. И я не могу понять, на чём базируются её ассоциации. Я пишу «со— творенье», сотворенье мира — понятно, а у неё «конфитюр». Абсолютно не похожие по написанию слова! И почерк у меня чёткий, можно сказать, каллиграфический.

Я машинально пробормотал:

— Сотворенье, варенье, конфитюр…

Тов. Древесный обрадовался:

— Вы, Сынулин, кажется, открыли закономерность её ассоциаций. Она напечатала мне пятьдесят страниц, и на каждой — конфитюр! А это будет читать учёный совет…

— Ах, ваша диссертация? — спросил я.

— Да, да.

— Тут нужна особая точность.

— Конечно, — сказал Древесный, — наука!

Взгляд у него потеплел, и я почувствовал, что могу спросить:

— А тема, если не секрет?

— Тема? «Экономия различных металлов в современном делопроизводстве в условиях максимальной загрузки управленческого аппарата». Но мы отвлеклись. Мне важно сейчас качественно перепечатать написанное. А я, вместо того чтобы подыскивать цитаты для дальнейших глав и работать над библиографией, разгадываю ребусы в собственной рукописи. Вы, Сынулин, понимаете, что мне нужно…

Я, конечно, понял, и вместо Зайцевой сейчас уже работает сестра Фисы, она машинистка.

А та, которая «конфитюр», — по-прежнему в отделе.

Вместе с этим письмом посылаю погашенные почтовые марки: старик Задарёнов просил. Передай ему, пожалуйста. У нас в СУСе тоже много филателистов. Толкутся в отделе корреспонденции, роются в. конвертах. Вчера так быстро расхватали почту, что заврегистрацией кричала: