Сюрприз в рыжем портфеле

— Что же вы его прямо не спросили? — с легкой наивностью спросил Костя Росомахина.

— А я не хочу ставить вопрос в лоб, чтобы он не подумал, что мы тут боимся этого приезда. И готовиться специально будем.

— А чего бояться? Что сделали, то и увидят. За хорошее похвалят, за плохое побранят. Вся наша жизнь состоит из взлетов и падений, — простодушно сказал Ромашкин.

Росомахин насупил брови.

— Как ты говоришь? Из взлетов и падений? У меня падений не бывает! Вот сейчас посоветуюсь с народом…

Он нажал рычажок настольного коммутатора.

— Чаевых? Зайди ко мне. А ты, Ромашкин, свободен.

Не успел Костя подняться с кресла, как в росомахинском кабинете появился человек в черном официантском костюме. Его глянцевую лысину обрамляли остатки черных волос. В руках человек держал толстую тетрадочку, вложенную в кожаные корочки.

11. Человек при тетрадочке.

Некоторые подробности жизни Чаевых

Чаевых всю жизнь ходил с тетрадочкой.

В детстве и отрочестве он ходил с тоненькой, а потом заменил ее на толстую. В школе он записывал то, что скажет педагог. Став взрослым, он заносит туда то, что скажет начальник. Чтобы все исполнить в точности. Тетрадочка сыграла в жизни Чаевых огромную роль.

Не располагая полным образованием, скорее даже обладая весьма частичным, он вступил на трудовой путь, став инструктором в райисполкоме. Его вызывали, ему говорили, что надо сделать. Он аккуратно записывал в тетрадочку. Записывал и никогда не думал о том, что, может быть, диктующий ошибается.

Так просидел он несколько лет за столиком, на котором были только телефон и тетрадочка, а потом его повысили: надо же выдвигать молодежь!

Чаевых стал управляющим трестом «Индпошив» большого областного города. В кройке и шитье, не говоря уже о моде — всяких там регланах, японках и прочих плиссе-гофре, он не понимал, ничего. И вообще туманно представлял себе, что это такое — индпошив. Хотя последнее ему можно простить: в русском языке слова «пошив» не существует, его изобрели канцеляристы, и вот повелось: «Где вы пошили пальто?», «Я решил пошить костюм».

Чаевых сначала не знал и что такое «инд». Но вскоре твердо уяснил, что:

«Инд» — это работники горкома.

«Инд» — это сотрудники исполкома.

«Инд» — это крупные военные, начиная с полковника.

«Инд» — это прокуроры, депутаты и лауреаты.

«Инд» — это их жены.

Для «инд» надо «пошить» качественно. Для всех остальных стараться сверх сил не обязательно. Тем более остальных очень много: не менее девяноста пяти процентов заказчиков.

И среди них люди находились весьма привередливые, хотя это были обыкновенные рядовые советские люди. Они строчили жестокие и обидные записи в книгу жалоб по поводу того, что в брюках перекошен «бант». Они бесконечно нудили, оставаясь недовольными тем, что швы идут зигзагом. По своей капризности они устраивали в ателье скандалы, требуя уравнения рукавов в длине. Они «сигналили» в газеты о «горбатых спинах» и о «незастегивающихся воротничках». И газеты печатали фельетоны о чудесах «Индпошива».

Порою даже ходили слухи о том, что Чаевых вот-вот снимут.

Но эти слухи не оправдались. Да и как могли Чаевых снять, если при нем всегда была тетрадочка?

Ему звонили люди класса категории «инд» и просили срочно сшить костюм, пальто или платье. Они спрашивали, в какое ателье лучше всего обратиться.

— Зачем в ателье? Приезжайте прямо ко мне, — приглашал Чаевых.

Из своего служебного кабинета он сделал образцовую примерочную, и всегда под рукой у него были два закройщика, которые справлялись с работой безупречно. Третьего и тем более четвертого такого мастера Чаевых не имел. Но для «инд» хватало и двух. Их специально выписали то ли из Прибалтики, то ли из Львова.

Позвонят Чаевых особо важные заказчики, запишет он в тетрадочку и скажет ласково: «Приходите в двенадцать пятнадцать».

Расторопные львовско-прибалтийские закройщики обмеривали руководящие габариты и назначали примерку на следующий день.

Заказчики поражались:

— Какая необыкновенная быстрота!

А Чаевых, скромно потупив очи, отвечал:

— Вот так мы и работаем. Только не ценят нас. Газеты обижают, и слухи разные-всякие доносятся, что Чаевых-де снять хотят…

Привилегированные заказчики похлопывали Чаевых по плечу и заверяли в своей высокой поддержке: «Как же можно уволить управляющего, у которого примерку назначают на второй день?»

И Чаевых, конечно, не трогали. Больше того, он все чаще стал расписываться в премиальных ведомостях.

Сидя в «Индпошиве», Чаевых приобрел весьма широкие знакомства. В тетрадочке появилось много почтенных имен. И нет ничего удивительного, что его снова повысили.

Чаевых — управляющий трестом гостиниц (под рукой тетрадочка: «Какой вам номерочек, с супругой приедете или один?»). Чаевых — начальник управления санаториев, домов отдыха и турбаз (под рукой тетрадочка: «В каком месяце отдохнуть желаете? С семьей прибудете? Вас не очень раздражает запах магнолий? Тогда лучше окнами не в парк, а на море. Машину подам. Встречу лично»).