Сюрприз заказывали?

Однако Димины командировки обычно больше четырех-пяти дней не длились. А уже заканчивалась вторая неделя его отсутствия. Марина почувствовала легкую нервозность. Засуетилась, заметалась по квартире. Уже схватилась за трубку, однако в самый последний момент удержалась от того, чтобы набрать Димин номер. Она знала, что одним телефонным звонком можно разрушить то хрупкое равновесие, которое установилось между ними в последние недели. У нее самой время от времени появлялись поклонники, которые чуть что, сразу трезвонили ей. Ничего более раздражающего невозможно придумать. Марина не хотела выступать в такой роли в Диминой жизни. «Подожду, – решила она. – Еще два дня». Куда бы он ни отправился, к субботе он должен вернуться.

Однако Дима был в городе. Марина столкнулась с ним в пятницу. У входа в Гостиный Двор.

– О! – воскликнула она. – Привет!

– Привет. – Дима выглядел несколько растерянным.

– Как дела? – спросила она, беря его за локоть и отводя в сторону от входа в магазин.

– Спасибо, – ответил Дима, – все хорошо.

– Как обычно? – рассмеялась Марина.

Она чувствовала себя как будто навеселе. С ней всегда такое случалось, когда она встречалась с Димой.

– Как обычно, – кивнул Дима.

Марина, улыбаясь, смотрела на него, ожидая продолжения, но он молчал. И отводил глаза. Еще не успев ничего сообразить, Марина сказала:

– Ездил куда?

– Что? – переспросил Дима и перевел взгляд на нее.

– Ездил куда-то? – повторила Марина. – Тебя давно не было видно…

И осеклась.

Дима смотрел на нее со странным выражением лица. Помесь страдания и сожаления. Как будто она больна, а он бессилен ей чем-либо помочь.

– Я подумала, – онемевшими вдруг губами произнесла Марина, – ты в командировке.

– Нет, – сказал Дима.

– Нет? – повторила Марина.

«Тогда в чем же дело?! Где ты был?!» – мысленно закричала она.

– Я заеду к тебе сегодня, ладно? – проговорил Дима.

– Ладно, – автоматически сказала Марина.

– Часов в восемь, идет?

– Хорошо.

Она наконец-то отпустила его локоть. Стояла перед ним и смотрела на него широко распахнутыми глазами.

– Тогда до вечера, – сказал Дима.

– Да, – кивнула Марина, – до вечера.

Дима легонько коснулся ее руки, повернулся и ушел.

«Все, – подумала она. – Это конец».

Это действительно был конец. Он приехал в восемь, как и обещал. Она трясущимися руками сварила кофе. Она уже дважды выпила валерьянки, но успокоившейся себя не чувствовала. Она знала, что он собирается сказать ей. И понимала, что абсолютно ничего не может сделать для того, чтобы как-то изменить ситуацию. Она сто раз уже прокрутила весь их разговор в голове – и никакого выхода не нашла.

«Мы должны прекратить наши отношения», – скажет Дима.

«Почему?» – спросит она.

«Потому что у меня семья», – ответит он.

«Семья, в которой ты никому не нужен», – рискнет съязвить она.

«Я нужен дочери», – возразит он.

И ей будет нечем крыть. Анютке только что исполнилось шесть. Совсем еще малышка. Как такую бросишь? А тем более, если уйдешь к ее родной тетке. Редкий ребенок сможет это пережить безболезненно. И как Марина до этого не додумалась чуть раньше? В тот момент, когда ее впервые посетили фантазии на тему их с Димой совместного будущего. Ведь он – сумасшедший папаша. Даже если он наконец-то все понял про свою Яночку, это ровным счетом ничего не меняет.

И все-таки она собиралась бороться.

«А как же наши чувства?» – спросит она.

Марине самой не нравилась эта реплика. Излишне мелодраматично. Но ничего более подходящего в голову не приходило. Не спросишь же: «А как же наша любовь?» Это вообще ни в какие ворота не лезет. О любви до этого не было сказано ни слова. Любовь – это очень обязывает, не правда ли? Только подростки способны разбрасываться этим словечком направо и налево. «Я люблю его…», «Он разлюбил меня…», «Ты меня любишь?» В двадцать ты уже более осторожен – как бы не взять на себя каких-нибудь лишних обязательств. А после тридцати начинаешь сомневаться, существует ли оно вообще – то, что стоит за этим словом.

Да и «чувства» – из того же разряда. Может, лучше будет спросить: «А как же то, что было между нами?» Нет, решила Марина, не годится. Ей не нравилось слово «было». Есть! Между ними что-то есть. Называйте это как хотите, но разве за это не стоит бороться? «Можно, – ожесточенно думала она, вылизывая квартиру перед Диминым приходом, – можно все устроить так, что и волки будут сыты, и овечки целы. Главное – захотеть».

Он не хотел.

Он почти ничего не сказал. Так, пару фраз. «Извини…», «Я не должен был…» Она уж было собиралась озвучить ему насчет чувств-любви-и-прочего, но что-то остановило ее. Он ведь ни словом не обмолвился о своих обязательствах. Говорил только о своей вине перед ней, Мариной. «В чем вина-то?» – подумала Марина. Неясная догадка мелькнула в ее голове. Сердце заколотилось под ребрами, как после пробежки.

– Дима, – прервала она его, – что я для тебя?

– Что? – Он поднял на нее глаза. Измученные. Бесконечно грустные. У Марины все внутри перевернулось. Но она уже не могла остановиться. Лечат ведь только через боль, через боль.

– Что я для тебя? – повторила она.