Сюрпризы Лебяжьего озера

– Я все знаю, Осокочка. – Павел постарался непринужденно улыбнуться. – Он нормальный мужик, а если к нему лопухи-клиенты попадались, так сами виноваты.

– Черт! И почему я по жребию завтра не с тобой! – Павел с удивлением увидел, что глаза девушки на мокром месте.

– Да ты что, девчоночка, все будет в порядке.

– Как же – в порядке! Мне вон вообще слепой рыболов достался. – Осока моргнула и по ее щекам пробежали слезинки.

– Пойдем погуляем, – поднялся Павел из-за стола. – Всем – приятного аппетита.

Как только они зашли за ближайшую палатку, Павел прижал Осоку к себе и принялся осыпать ее лицо поцелуями.

– Подожди, подожди минуточку, – попросила Осока и, когда он от нее оторвался, спросила: – Скажи мне, Пашенька, а мои слезы пахнут?

– Слезы – пахнут?! – удивился Павел. – Не знаю, Осокочка, я их все уже губами собрал. Знаю только, что ты самая моя любимая девчоночка и что ты можешь делать со мной все, чем богата твоя эротическая фантазия…

– Ну, в таком случае ты попал, – улыбнулась Осока. – Вчера была так – разминка. Сегодня я заставлю тебя постараться по полной программе…

– Да я – с удовольствием! – тоже расцвел в улыбке Павел. Но он даже представить себе не мог, какой же настырной в плане любовных утех окажется Осока этой нескончаемой ночью…

Глава 12

Озеро Лебяжье

Утром Павел и Осока вышли из палатки вместе. Ему было все равно, видит ли их кто-нибудь или нет. Павлу перестало казаться, что он влюбился, он знал это наверняка. Рыбалка, соревнования – все казалось ерундой по сравнению с тем, что Осока, обхватив его руку и прислонив голову к его плечу, шла рядом. Она вся цвела, и он тоже поймал себя на том, что радостно улыбается этому утру, этой поляне и окружающему ее лесу, этим палаткам и снующим туда-сюда людям.

– Эй, знатный рыболов! – привлек к себе внимание спешивший им наперерез Лёва. – И вы, красавица. Доброе утро!

– Доброе, – в один голос ответили Павел и Осока. – Паша, разговор есть.

– Мужчины, я вас покидаю. – Догадливая Осока чмокнула Павла в щеку и побежала к умывальникам.

– Это то, о чем я подумал? – нахмурился Лёва.

– Ага. – С лица Павла не сходила довольная улыбка. – Влюбился я, дружище, как говорится, не на жизнь, а на смерть.

– Ну, знатный рыболов, ты даешь! Ладно, потом расскажешь. У меня для тебя информация имеется. Я Евдокимыча расколол – не мытьем, так катаньем!

– В каком плане – расколол?

– Вчера после ужина, когда ты со своей Осокой уединился, я с Евдокимычем, уже хорошенько поддатым, курить пошел. Ну и угостил его особой сигареточкой, а после мы вместе смеялись, наблюдая за муравьями, и я стал ему вопросы задавать. Смекаешь?

– Какие вопросы? Про Нинель, что ли?

– Да при чем здесь Нинель! Помнишь, он все темнил про некую вспышку, после которой катаклизм произошел? Так вот, это Ношпа вспышку устроил, а Евдокимыч ему помогал.

– Как это?

– Ношпе по наследству фигурка деревянная досталась – тело рыбье, морда кабанья. Он ее кабырыба называл. Они эту кабырыбу подсунули в лодку главарю брэков перед тем, как его бригада собралась на Лебяжьем озере рыбу током бить. Ну и когда дождь начался и та фигурка деревянная намокла, вспышка и произошла. С тех пор ни кабырыбу, ни всех этих браконьеров никто в глаза не видел.

– Мистика какая-то. Не может такого быть.

– За что купил, за то и продаю, – развел руками Лёва. – Ладно, лучше расскажи, как у тебя с этой пигалицей было?

– Во-первых, прошу тебя больше так ее не называть, во-вторых, все прекрасно было… И в-третьих, женюсь я на ней, понял?

– Ого! Ну, Паша, ты даешь!

Лодки, на которых предстояло соревноваться в третьем туре, оказались надувными, зато с твердым фанерным дном, стоять на котором было вполне удобно. Довольно просторными были лодки. Согласно правилам, на веслах мог сидеть либо спортсмен, либо егерь. Но только Стамбул не доверил весла своему опекуну Мельнику. Волгарь хотел было тоже занять место гребца, но Прохор посоветовал ему поберечь силы для непосредственно ловли. Сфагнум сам сослался на вчерашнее недомогание, и Монокль даже слова ему не сказал, заняв место гребца. Обе женщины тоже вынуждены были грести: Трида – потому что Тапир выглядел слишком уж зеленым после выпитого накануне спиртного, а у Осоки в подопечных оказался Магз, мало того что с порезанными руками, так еще и с повязкой на глазах. Павел же не сел за весла не потому, что провел бурную, изматывающую ночь с любимой девушкой, он просто хотел проверить, до какой степени адекватно поведет себя его егерь Сэмэн.

Обычно сразу после старта лодочного этапа спортсмены изо всех сил налегали на весла, чтобы опередить конкурентов и первыми достичь заветных, уловистых мест. На этот раз после сигнальной ракеты гонки не произошло. Возможно, потому, что никаких заветных мест спиннингисты не знали.