Сизые зрачки зла

Платон закрыл глаза, и слезы побежали из-под его ресниц. Наконец-то он осознал, что матери больше нет, она ушла насовсем. Ее так давно не было рядом, что она перестала быть для него человеком из плоти и крови, а стала образом, существом, живущим где-то вдали, а теперь не стало и этого утешения. Не было больше ни отца, ни братьев, а теперь и матери, он стоял один на краю холодной черной пустыни, откуда не возвращаются. В душе пророс предательский страх смерти – теперь он стал первым, позади него были лишь младшие.

«Господи, боже! – ужаснулся Платон. – Я на войне никогда не боялся, а теперь струсил! Где мой разум? Какой стыд…»

Он допил свой бокал и, быстро написав объявление, что в поместье требуется гувернантка для двух барышень, отправил ординарца в типографию «Сенатских ведомостей».

Гувернантка-англичанка нашлась на удивление быстро. Платону и обеим сестрам она понравилась своим спокойным и доброжелательным обращением, рекомендации у нее оказались прекрасные, и уже через три дня мисс Бекхем, две ее воспитанницы и няня Маруся, отправились в Хвастовичи. Платон им пообещал, что обязательно вырвется в Полесье в конце мая.

Глава 13

Майский день наконец-то согрел Полесье. Весна в этом году не спешила – листва все еще не пробилась, и лишь вербы на краях болот веселили взгляд заячьими хвостиками серебристых почек. Обыватели радовались теплу и тащили на солнце перины и подушки: все стремились поскорее забыть о надоевшей, бесконечной зиме. Теплый ветерок тормошил занавески, уносил из комнат затхлость. У одного из окон, прикрыв глаза, стоял человек. Он тоже радовался весне, но об истинных причинах этой радости никто вокруг даже и не догадывался, в курсе дел был лишь его самый доверенный помощник. Его-то и ждал человек у окна. Уличный шум заглушил шаги вошедшего, и человек не сразу услышал, как его окликнули. Он повернулся на зов и по довольному лицу помощника понял, что поручение выполнено. Не желая слышать ненужных подробностей, человек опередил вошедшего, задав вопрос сам:

– Ну?

– Все исполнено!

Отпуская помощника, человек кивнул, и вновь подставил лицо теплому майскому ветру. Все было вроде бы неплохо, проблема осталась всего одна, и у этой проблему были черные как смоль волосы и голубые глаза. Он уже с месяц думал, как поступить, но жизнь сама толкала его принять окончательное решение, и человек понял, что время пришло.

«Проблема должна исчезнуть, – решил он, – и до конца мая я должен с ней покончить».

Серое облако сумерек мягко баюкало Солиту, обещая теплую, по-настоящему майскую ночь. Сменив свой мужской костюм на светлое бомбазиновое платье, Марфа спешила в хозяйский флигель. Ужин уже почти остыл, а увлеченная своими опытами графиня Вера так и не появилась.

Вот уже почти месяц, как Марфа ездила по полям одна, а ее хозяйка полностью сосредоточилась на восстановлении найденной шахты. Марфа сняла с основных работ два десятка крепких мужиков, и те под руководством Веры проверяли своды штреков и камер, сооружали лестницы и подъемники. А по вечерам молодая графиня на своей кухне пыталась разобраться, как превратить крупные каменные куски в тонкую белую соль с обеденного стола.

«А ведь Бунич мог ей многое объяснить», – вспомнилось Марфе, не одобрявшей поведение соседа. Тот не захотел помогать, не пригласил в свою солеварню и только посмеивался, шутливо намекая, что не женское это дело. Ну, а Вера Александровна, как говорится, «закусила удила». Могла бы и настоять, не секрет ведь, что Бунич ее обхаживает, но та – гордячка, до всего сама дойти хочет.

Молодая графиня выселила из кухни Осипа, а сама заставила плиту сковородками и плошками, где промывала и выпаривала соль. Сейчас из трубы ее флигеля валил густой черный дым. Марфа постучала и толкнула дверь. Ей навстречу вышла горничная Дуняша и, привычно кивнув в сторону кухни, сообщила:

– Я барышне уже напоминала про ужин, а она только отмахивается.

– Ничего, еда еще не совсем остыла, – успокоила ее Марфа и прошла на кухню.

Вера с большой тетрадью и пером в руке склонилась над плитой, рассматривая одну из сковородок. Услышав шаги, она подняла голову и улыбнулась Марфе.

– Лучше всего березовые дрова проложить сухой соломой, – объяснила она, как будто продолжая начатый разговор. – Тогда рассол выпаривается быстро. Но все равно, чтобы получить приличный доход, нужно одновременно использовать не менее десятка печей. Значит, надо строить подходящее помещение. Или сначала сложить печи, а потом вокруг них построить стены? Интересно, а как Бунич сделал? Он, кстати, никогда не говорил, что на его земле есть шахта. Одно имение нашей семьи находилось в районе большой солеварни под Санкт-Петербургом. Мы с братом ездили смотреть, как получают соль, так там растворы черпали из колодцев и водой выгоняли по трубам из земли. Я считала, что и Бунич делает так же. Но если у него тоже шахта, как у нас, то он, наверное, получает соль по-другому.