Сизые зрачки зла

«Похоже, что нас здесь не ждали. Почему она так волнуется, даже начала покусывать губу?» – попытался оценить Платон, но молодая графиня не дала ему такой возможности. Через мгновение перед ним уже стояла невозмутимая деловая дама, осталось только признать, что самообладанию прекрасная Вера Александровна может научить кого угодно.

Она спустилась с платформы и теперь стояла рядом с визитерами, внимательно слушая Щеглова. Тот повторял ей то, что уже рассказывал Платону накануне ночью.

– Я просил князя сообщить мне правду о том, может ли ваш дядя быть причастным к этому нападению, но Платон Сергеевич посоветовал мне расспросить вас самому, – завершил свой рассказ исправник.

Вера молчала, и Горчаков проникся к ней сочувствием. Не так-то легко рассказывать посторонним о бедах, свалившихся на твою семью. Наконец она решилась и поведала капитану об аресте брата, о конфискации имущества и даже о том, чего Платон не знал – о взрыве. Закончив, она мягко улыбнулась и предложила:

– Выводы делайте сами.

Щеглов не заставил себя ждать:

– Понятно! Если не купцы, тогда назойливый помощник вашего дядюшки вполне мог приложить руку к преступлению. Вы уж простите, но я склоняюсь к последнему. С чего это графу Печерскому сговариваться с бандитом в Смоленске, если он в это время уже должен был подъезжать к Москве? – подвел итог Щеглов, и, помолчав, добавил. – Но нам с вами этого никогда не доказать.

Вера побледнела. Она понимала его правоту и весь риск того положения, в каком оказалась. Но Щеглов, по крайней мере, заслуживал честного отношения, и Вера сказала то, о чем в последнее время думала постоянно:

– Это я принесла сюда беду. Это на меня охотились в столице, а теперь – здесь. Поехав со мной, вы оба и Марфа оказались заложниками ситуации. Простите!

– Это не серьезный разговор, Вера Александровна! – возмутился Щеглов. Я поставлен государством защищать его граждан от всех посягательств на их жизнь и права, вы – одна из моих подопечных, и я найду тех, кто напал на вас. Однако примите мой совет: хорошо бы вам выйти замуж, найти защиту в лице сильного мужчины, а не дразнить всяких проходимцев, решивших, что вы окажетесь легкой добычей.

И этот дул в ту же дуду – замужество. Вера и так знала, что совет исправника мудр, только ей-то как поступить? Буничу она отказала еще накануне. Вера старалась быть очень мягкой в выражениях и с облегчением поняла, что сосед хоть и разочарован, но не оскорблен. Интересно, поступила бы она так сегодня, если бы знала то, что рассказал ей сейчас Щеглов?

«Если бы Платон хоть намекнул, что сможет потом полюбить меня. Пусть не полюбить, но хоть что-то почувствовать… – с тоской думала она. – Я знаю, мы смогли бы стать друзьями, и у нас было бы много общих дел. Но разве этого достаточно? Правда, я сама люблю Джона, но из всех других мужчин я выбрала бы Горчакова…»

Приняв смущение Веры за капитуляцию, капитан, продолжал настаивать:

– Вы не станете ездить с обозами в Смоленск?

– Я не могу… Вы же знаете, о чем я договорилась с Горбуновым!

– Но я не могу обеспечить вашу безопасность. Вы понимаете, что это невозможно. Надо принимать срочные меры, вы должны перестать быть мишенью!

Он смотрел на Веру с отчаянием и возмущением. Она всей кожей ощущала за своей спиной присутствие Горчакова. Тот не вмешивался в разговор, но этого и не требовалось. Он уже предложил ей защиту. Став его женой, она будет недоступна для происков «дядюшки», а ее сестры получат влиятельного опекуна, и, быть может, она даже спасет их и свою жизни. Вера повернулась к мужчине, предложившему ей так много и так мало. Горчаков смотрел на нее очень серьезно, потом вдруг слабо улыбнулся и чуть слышно шепнул:

– Смелей!..

– Хорошо, – решилась Вера, и уже увереннее закончила: – Я последую вашему совету, Петр Петрович. Вы еще не знаете, что князь Горчаков сделал мне предложение. Я его принимаю. До конца мая мы поженимся.

Глава 20

Майский вечер благоухал сиренью. Вера бродила по тропинкам своего запущенного сада – среди немыслимой красы пышных лиловых гроздей – и пыталась хоть как-то собраться с мыслями. Она дала слово и собиралась выйти замуж, только вот радостных предвкушений у нее не было, зато в избытке имелись грусть, сомнения и даже чувство неудобства за вынужденную сделку. Да и как еще можно было назвать соглашение, на которое пошли они с Горчаковым? Выгода для обеих семей, забота о судьбах сестер, имущественные отношения – все учли, кроме того вопроса, как же станет жить семейная пара, руководствуясь подобным прагматизмом и трезвостью.

Пушистая ветка сирени скользнула по ее лицу, подразнила нежным ароматом, и Вера замерла, разглядывая собранные в массивные грозди мелкие лиловые цветы. Она суеверно искала звездочку с пятью лепестками, но все цветочки оказались симметричными.

«Значит, не судьба мне найти свое счастье, – поняла она. – Все дело во мне: я железная и приземленная, таких нельзя жалеть, а значит, и любить. Мне остается лишь продавать соль, а любить будут моих сестер».