Скайт Уорнер

— На себя? — недоуменно переспросил Пламмер. — Зачем тебе понадобилась технология производства синтетойдов?

— Какая технология?

— Секретная имперская технология производства синтетических солдат. Откуда тебе стало известно о синтезе?

— Не знаю ни о каком синтезе.

— Врешь! Что тебе известно? Отвечай!

— Ничего мне не известно.

— Когда вернется Зильберман, ты сам будешь рад все рассказать, но будет уже поздно. Говори, пока еще есть время, кто тебе рассказал о старой секретной биолаборатории?

— Так станция Буй-34 — это бывшая лаборатория по производству синтетойдов? — догадался я.

— Вот! А говорил, что ничего не знаешь, — обрадовался Пламмер. — Теперь рассказывай, кто тебе это все выболтал?

— Что именно?

— Что фирма «Стеркул» на деньги Липснера восстановила оборудование; что вчера пришел танкер с нефтью для синтеза биомассы; что Даг Истмэн привез захваченный инициатор; что, в конце концов, сегодня пройдет первое испытание. Ну, откуда тебе все это известно?

— Я ничего не знаю.

— Врешь! — Пламмер принялся остервенело хлестать меня по лицу своими потными ладонями. — Говори!

— Генри, остановись, — посоветовал Даг Истмэн.

— Подождите, он что-то знает, я чувствую это!

— Благодаря вам теперь он знает все.

— Что вы имеете в виду?! — возмущенно воскликнул Пламмер. — Уж не думаете ли вы, что это я ему выболтал о наших планах по созданию синтетойдов?

— Знаете что, уважаемый коллега, — сказал Даг Истмэн, — если вы никогда не проводили допросы, то и не стоит начинать. Это настоящее искусство. Знающие в этом деле толк получают от процесса удовольствие, а не портят себе нервы.

— Да, любезный, — прошепелявил Липснер, — я бы на вашем месте остановился.

— Это почему же? — повернувшись к горбуну, поинтересовался Пламмер.

— А если он развяжется?

— Вы боитесь, что он убежит? Видимо, когда-то Браен Глум вас действительно сильно напугал, раз вы до сих пор трясетесь при виде его людей.

— Генри, вы ничего не знаете, поэтому ведете себя опрометчиво, — возразил Липснер. — Человек, которого вы бьете, самый опасный ганфайтер во всем космосе. И то, что в данный момент у него связаны руки, — просто везение. В противном случае я не дал бы за вашу жизнь и гвиндонской песеты[68].

— Я никого не боюсь, у меня на станции тридцать человек охраны. — Пламмер посмотрел на Гамильтона. — И все бывшие десантники. Некоторые из них сами охотились за пиратами.

— Вот и поинтересуйтесь у ваших охотничков, кто такой Скайт Уорнер. А тридцать человек, я вам скажу, — это не так много.

Генри Пламмер отступил на шаг.

— Эй, Даг, а что скажешь ты? — вытирая руки платком, поинтересовался он у капитана «Ангела ночи». Даг Истмэн посмотрел на меня.

— Пускай Скайт Уорнер самый знаменитый ганфайтер, но он всего лишь человек, а, как известно, все люди смертны. — И после этих слов Истмэн ударил меня кулаком в челюсть.

Капли крови брызнули из рассеченной губы на пол.

— Ха! Отличный удар, Даг! — восхитился Пламмер. — Ловко это у тебя получается. Истмэн наклонился ко мне:

— Когда ты умрешь, все будут говорить, что тебя убил я, капитан «Ангела ночи». Пройдет время, и люди забудут, кто такой Браен Глум и кто такой Скайт Уорнер. Будут помнить только Дага Истмэна. — Он усмехнулся. — Можешь даже не говорить, где те, с кем ты прибыл на станцию. В команде моего корабля пятьдесят человек, плюс тридцать человек охраны из фирмы «Стеркул», чтобы обыскать станцию нам понадобится полчаса — не больше.

— Отличная идея, Даг, — одобрил план компаньона Генри Пламмер. — Только пускай вначале скажет, кто его пустил на станцию.

— Шеф, — обратился молчавший до этого момента Гамильтон.

— Что?

— Я знаю, кто его пустил — это энергетик Вулгхард.

— Вулгхард? У него завтра заканчивается контракт. Не так ли? — Пламмер спрятал в карман носовой платок, которым вытирал потные ладони. — Ну так в мешок и за борт.

Из дверей, ведущих в коридор, раздался непонятный скрежет, металлическое бряцанье, что-то упало. Присутствующие обернулись на этот шум. В помещение въехала каталка с большим стеклянным террариумом. На нижней ее полке находились инструменты, химическая посуда, провода с клеммами и горел монитор портативного компьютера. Каталку перед собой толкал Зильберман.

— Мы пьи-ишли-и, — радостно улыбаясь, прокартавил профессор.

В террариуме, за толстым стеклом, что-то шевелилось.

Зильберман остановил каталку возле меня, и я с ужасом увидел огромную пиявку толщиной с человеческую ногу. Ее черное жирное тело лоснилось в свете ламп. Пиявка лениво вытягивала слепую голову с присоской и тыкалась в стекло, оставляя на стенках террариума склизкие отпечатки.

— Сейчас, сейчас, моя маленькая. — Зильберман в том месте, где пиявка касалась стенки террариума, бережно побарабанил пальцами по стеклу.

— Профессор, только давайте без нежностей, — попросил Пламмер, с брезгливым видом отходя в сторону, подальше от террариума с мерзким созданием.

Зильберман надел на руки толстые резиновые перчатки. Извлек из кармана белого халата маленькую коробочку и вынул из нее пучок длинных тонких игл.

— Никто не желает поассистиовать? — обратился профессор к присутствующим.