Скайт Уорнер

— Ему повезло не только в этом. На седьмом этаже синтетойды чуть не растерзали его, когда он пытался подняться по лестнице. Так вот, Скайт, Пат говорит, что те парни, с которыми ты прилетел, живы. Их обнаружили на нижней палубе. Хотели взять штурмом, но только зря положили людей. Рейнджеры заняли оборону в ядерном хранилище на последнем этаже, и до них невозможно было добраться. Охране пришлось запереть их там. — К тому моменту, когда Джо Бермудес говорил мне все это, я уже выбирался из шлюзовой камеры в стыковочный отсек и подходил к люку своего звездолета.

Три тысячи чертей! Купер жив! И я узнаю об этом в тот самый момент, когда открываю люк своего звездолета, чтобы улететь прочь.

— Скайт, как слышишь? — поинтересовался Джо Бермудес. — Пришли мои парни. Мы отчаливаем.

— Счастливо, Джо.

— Давай с нами. Пойдешь за «Лихой надеждой» в кильватере. Я знаю пояс астероидов как свои пять пальцев.

— Летите одни. Я немного задержусь. Мне нужно уладить кое-какое дело. — Я быстро прошел в свою каюту.

— Скайт, ты в своем уме?! — изумился Джо. Он догадался, что я собираюсь идти за Купером. — Это самоубийство.

— Возможно, — согласился я. — Но стоит попробовать.

— Стоит ли?

— Поверь мне.

— Тогда прощай, — после некоторой паузы промолвил Джо Бермудес. По траурным интонациям в его голосе я понял, что контрабандист меня уже похоронил.

— Прощай. — Я отключил связь и снял шлем.

Теперь моим врагом было время, а точнее — его отсутствие..

Быстро стянув с себя скафандр и опустив его прямо на пол, я торопливо вытащил из стенного шкафа ящик. Извлек из него карентфаер и несколько запасных энергетических батарей. Карентфаер повесил на плечо. Бластеру заменил батарею на новую и вложил оружие в кобуру на поясе.

Кажется, больше ничего не забыл? Да! Включить секундомер.

Цифры, обозначающее время на экране универсального наручного навигатора, с бешеной скоростью стали отсчитывать оставшиеся до столкновения минуты.

Скорее всего Бермудес был прав, назвав то, что я задумал, самоубийством. Но, черт побери, я должен это сделать — или хотя бы попытаться.

Когда я выбрался из звездолета и захлопнул за собой крышку люка, эта затея показалась мне совершенно абсурдной. Передо мной находилась обреченная космическая станция: обезлюдевшие этажи с мрачными, плохо освещенными переходами, темные помещения, в которых кишат жуткие монстры, повсюду человеческая кровь вперемешку с синей жижей синтетойдов и вдобавок ко всему непрекращающийся вой аварийной сирены. Картина наводила ужас, им был пропитан каждый уголок громадного корпуса.

Что может ожидать меня в этом месте? Сгусток биомассы или толпа человекоподобных синтетойдов — ни тем, ни другим меня уже не удивишь. Я решительно направился к центральной шахте с лестницами.

— До столкновения осталось двенадцать минут. Персоналу срочно покинуть станцию, — сообщил бесстрастный голос под потолком.

До двадцатой палубы мне предстояло преодолеть шестнадцать этажей, придется спешить. Кажется, Бермудес говорил, что Пат Гамильтон приехал на лифте? Надо проверить — если это так и лифты работают, то я лучше воспользуюсь одним из них, чем идти пешком.

К счастью, лифт действительно работал. Индикатор показывал, что кабина на месте. Я нажал кнопку.

— Куда ты так торопишься, Скайт Уорнер? — Прозвучавший из-за спины голос показался знакомым. По крайней мере тот, кому он принадлежал, точно знал Скайта Уорнера.

Дверь лифта открылась, но я не стал входить в кабину, а неспешно повернулся к говорившему лицом.

— Если в ад, то я помогу тебе, — сказал Фэлкон Ромеро, холодно глядя мне в глаза.

Конечно, это был именно он. В его внешности произошли некоторые изменения: пиджак из коричневой замши покрывали пятна, белая рубашка потеряла былую свежесть, а голову ганфайтера украшала белая повязка с пятнами крови. Но, несмотря на потрепанный вид, у Ромеро по-прежнему было два бластера и все тот же холодный взгляд безжалостного убийцы.

Меньше всего я сейчас ожидал увидеть этого человека.

— Как тебе мой «Саймон», голова не болит? — поинтересовался я.

Ромеро недобро усмехнулся.

— Я надолго запомню твое угощение, Скайт Уорнер, — сказал он.

— Та бутылка стоила мне двести кредитов.

— Она будет стоить тебе больше.

Я в недоумении поднял бровь.

— Жизни, — пояснил Фэлкон и схватился за бластеры.

Возможно, если бы у него был один бластер, а не два, он действовал бы в два раза быстрее — успел бы вытащить оружие из кобуры и нажать на курок. А так, пока Фэлкон Ромеро вытаскивал оба бластера, я успел сделать и то и другое.

«Дум-Тум» упруго дернулся в руке, и Ромеро рухнул, сраженный наповал. Хорошо, что Фэлкон не стал тратить время на долгие разговоры, я даже успел заскочить в кабину лифта, прежде чем ее двери закрылись.

Я нажал кнопку последнего этажа. Лифт поехал вниз. Цифры медленно менялись. Я с беспокойством посмотрел на секундомер. Казалось, что-то случилось с прибором — секунды бежали чересчур быстро. Или мне это только чудилось? Сквозь толстые стены до меня доносился не прекращающийся ни на минуту рев аварийной сирены, напоминая о надвигающейся катастрофе.